Гевен Лоуэл победил в турнире. И не просто победил – разгромил каждого противника, попавшегося на пути. Не оставил лучшему северному бойцу и шанса. Стал любимчиком трибун – даже немногочисленная северная делегация аплодировала ему, а маленькая северная принцесса по просьбе матери подарила ему красный шип – редкий цветок с их Царь-древа.

И пожалуй всё это, учитывая громкую – как любил отец – победу, вполне могло бы сойти Эндрилу с рук. Однако Гевен, уверенный, что отстаивает его честь, сам представился принцем. Заставил всё королевство поверить, что именно Эндрил одержал эту блистательную, эффектную победу. Всё королевство, а ещё отца.

Конечно, ложь быстро раскрылась. Меньше чем через час Лоуэл уже был в трактире, где, избавившись от шлема, пил до следующего утра, рассказывая всем и каждому о своей великой победе.

А Эндрил… Отец узнал об этом ровно в тот момент, когда воодушевлённый собственным продуманным планом юноша подходил к тронному залу.

Отец был в гневе. Пинком он выгнал Эндрила из тронного зала, не смутившись даже гостей и советников. А затем велел повесить министра финансов Фрэда Стоунза, через которого юноша – уже из темницы – передал свой вариант договора. Несчастного удалось спасти, хоть он и лишился должности при дворе и части титулов. Но Эндрил и сам получил наказание ничем не лучше.

У Северной королевы тоже было предложение. Не такое продуманное, не такое хитрое. И король отверг его. По большей части. Однако согласился на последний пункт – свадьбу между своим старшим сыном и юной северной принцессой. И уже следующим утром, в огромном дипломатическом судне «Бегущий по ветру», Эндрил отправился в своё первое путешествие. На далёкий Север.

Два года он думал над своими ошибками. Готовил следующий шаг. И искал повод вернуться. Повод, которым он воспользовался сейчас – разгромное поражение флота отца на границе, – не был идеальным. Но в тот момент, Эндрил всё ещё тешил в сердце надежду, что отец лишь проверяет его. Жёстко, сурово – но с некоторой долей любви.

Вернувшись же домой, узнав о рождении двух братьев, Эндрил уже не был так уверен. Однако… Хуже, чем в прошлый раз всё пройти не может. Верно?..

Выложенная массивными жёлтыми камнями дорожка наконец вывела его к воротам главного здания дворца. Здесь тоже было людно. Но контингент странным образом изменился. Мужчины в меховых телогрейках, с сильными, мозолистыми руками. Женщины с пронзительной тоской в глазах. Дети, испуганно таращившиеся по сторонам, прячась за юбки. Сбившиеся в кучки семьи занимали всю обширную площадь, а также два сада с декоративными деревьями по бокам. И, судя по разбросанным рядом с ними пожиткам, остаткам еды и нескольким палаткам, они провели здесь уже много часов или даже несколько суток.

По всей площади расползлись стражники. Массивные, в этом мире маленьких, измученных людей, статуи из железа. Тяжёлая броня, консервные банки шлемов, ловящие солнечные блики алебарды и арбалеты. На Эндрила они не обратили никакого внимания, позволяя подняться на крыльцо, отворить широкие, навевающие воспоминания, двери. Эндрил чувствовал, будто готовится выйти на бой – на тот самый турнир, который пропустил несколько лет назад. Вот только ставки сегодня были куда выше.

Он прошёл в просторный приёмный холл. Двинулся вперёд по ковровой дорожке. Перед ним раскинулся главный блок дворца – поблескивающий обсидианом и золотом, с высокими сводами, мраморными силуэтами колонн, янтарным куполом над головой.

Сколько он себя помнил, здесь кипела жизнь. Нечасто дворец принимал гостей – для этого были два других блока. Так что это место обычно было приспособлено для административной работы. В несколько рядов здесь были расставлены маленькие одноместные столики, высокие книжные шкафы, тумбочки, забитые бумагами. Тихая обитель писарей, чиновников и секретарей. Запах пыли и старых книг, глухой шёпот, скрежет перьев по бумаге, вот что Эндрил помнил об этом месте.