От этого великого человека я узнал кое-что очень важное о процессе и синхроничности. У всех моих учителей, но особенно у него, я учился следовать неизвестному. Это обучение иллюстрирует одна история. Как-то он сказал мне: «Знаете, Юнг был моим большим другом, не просто моим дядей. И однажды я готовился к экзаменам по медицине и испытывал затруднения – я не слишком любил экзамены. И рассказал об этом К.Г., а он сказал: ”Заниматься, читать книгу, чтобы сдавать экзамены по медицине? Это для тебя бесполезно! Если ты не можешь это делать, положи книгу под подушку и ложись спать”».

«И что произошло?» – спросил я. Он ответил: «У меня степень по медицине, и теперь я психиатр!»

Эта история засела у меня в голове. Класть книгу под подушку? Позволять миру общепринятой реальности становиться отчасти организуемым твоими сновидениями. Я просто абсолютно преклонялся перед этим человеком. У фон Франц я учился анализировать сновидения, а с Риклином я учился сновидеть. Он моделировал процесс! Всякий раз, когда я говорил, что хочу рассказать ему мой сон, он говорил, взявшись за голову, с закрытыми глазами: «Вот у меня был сон…» И дальше рассказывал мне подробности своей личной жизни. Он рассказывал мне о своих ночных переживаниях во время моей терапии! И что удивитеьно, я уходил, чувствуя себя полностью просветленным. Чем? Я не мог бы это вам рассказать… но кажется, будто я учился тому, что я могу уходить глубоко в себя, подобно шаману, всякий раз, когда мне это нужно. Следуйте моменту, следуйте пространственно-временному сновидению. Это работает!

Для меня юнгианская психология означала следование моменту. Это был почти духовный опыт. Например, однажды, сидя в приемной Риклина в ожидании назначенной встречи, я услышал громкий стук, доносившийся из его кабинета. Спустя 10 минут или около того я увидел выбегающую оттуда взволнованную женщину. Во время моего сеанса я спросил, что случилось. «Я, право, не знаю», – сказал он, как обычно. – Может, вы мне это объясните?»

Риклин рассказал мне, что женщину привезла к нему бригада психиатрической скорой помощи с улицы, потому что она находилась в состоянии ступора, наподобие кататонии, и не могла ни говорить, ни двигаться. Поэтому, так как она не могла говорить, он не стал разговаривать и вместо этого ушел глубоко внутрь себя, пока не «увидел» образ ее мужа. Он сказал ей: «Ваш муж умер и говорит вам до свидания». Стук в окно, который я слышал в приемной, был не ее, это ее «умерший» муж, вероятно, стучал в окно кабинета, прощаясь. Когда он рассказал ей, что это было, она вышла из своего кататонического ступора и в волнении выбежала из его кабинета.

Можно ли учить такого рода шаманской процессуальной вещи, такой визуализации? В то время мои юнгианские учителя говорили: «Не ходи на занятия – следуй неизвестному, непредсказуемому!» Я чувствовал себя свободно и начинал работать со сновидениями, телесными переживаниями и прочим.

Следуйте пространственно-временному сновидению, пространству между вами и всем сущим. Это сущность того, что нас соединяет; это синхроничность в том смысле, что то, что вы называете Собой, или Внутренним, это в той же степени Вселенная и внешнее.

Процессуальная работа могла бы быть сыном, но в то время все так много говорили о мужчинах (мужчины делают то, мужчины делают это), что я взбунтовался. Я назвал процессуальную работу дочерью. Возможно, я уловил первые ростки феминистского движения. Со временем культуры меняются.

С юнгианской психологией, с которой я имел дело в то время, мы встречались сидя на своих стульях в консультационных кабинетах. Но чтобы действительно следовать чьему-то процессу, вы должны иметь свободу двигаться и стоять, сидеть или лежать, сновидеть и быть реальным. Как вам известно, то, как мы сидим и разговариваем, когда мы садимся с кем-то и беседуем – очень политическая формулировка. Как вы сидите и где вы сидите и как вы используете помещение, в котором работаете, – это социальная формулировка. Она говорит мне, кто вы и как вы переживаете себя по отношению ко мне и остальному миру. Мне нравится следовать телесным сигналам и движениям из одного положения в пространстве в другое. Это делает идею бессознательного живым процессом.