Твинклер выругался и метнул в приближающихся нарийцев Знак Волны – двоих отшвырнуло, и Лаэрт с нескрываемым удовлетворением почувствовал, что им досталось гораздо сильнее, чем ему.

Но главарь лишь упал на колено и ловко подставил волшебную материю, мастерски впитав силу знака. С другой стороны сада к Эйриху и Принцессе приближалось ещё четверо, целясь из лёгких арбалетов.

Роскошный сад, полный диковинных растений, привезённых со всех концов мира, за минуту потерял красоту и ту непередаваемую атмосферу сказки, которую так любила маленькая Шиала.

Сейчас прекрасные деревья с огромными цветами напоминали чудовищ, желающих схватить девочку гигантскими бутонами, ранить острыми ветвями и задушить корнями. Даже мраморные статуи изящных единорогов, мощных грифонов и других существ источали такой ужас и отчаяние, словно собирались умчаться отсюда поскорей, стряхнув с себя каменные покрывала.

Как такое могло случиться? Это невозможно! Ведь ещё утром скульптуры казались такими добрыми и надёжными. Они должны защищать маленькую Шиалу и её отца, не подпускать никаких злых людей к уютному саду! Не мог же весь этот уютный мир так быстро прогнить и стать чужим?

Принцесса вскрикнула и спряталась под крыло императорского грифона, искусно высеченного из гигантской глыбы бело-голубого мрамора.

Тем временем один из нарийцев кинул на короля полный ненависти взгляд и метнул круглый предмет, он тут же взорвался разъедающим дымом и начал расползаться кошмарным облаком.

Лаэрт метнулся к Эйриху и, закрутив мечом невероятный серебристый вихрь, напал на четвёрку врагов, заставляя их обратить всё внимание на него. Мерцающий прыгнул в самый центр нападавших, отразив их атаку молниеносным выпадом, затем резко развернулся, заставив клинок одного из врагов разминуться на несколько сантиметров от своей шеи и, неожиданно сделав незаметный шаг в сторону, сбил ритм врагов, вынудив их потерять скорость и забыть о короле. Затем твинклер сложился как смертоносный паук, уклонился от страшного удара наёмника и молниеносно ударил наискосок, отрубив занесённую руку ближайшего из врагов по локоть.

Тот истошно закричал, но не выронил второй клинок, а из последних сил ударил коварным ударом снизу-вверх, доставая пах и живот Белого Единорога. Однако Лаэрт с поражающей точностью парировал удар и крутанул мечом, выбивая его из слабеющих рук врага и продолжая движение Серебристого Клинка шипящим росчерком к шее противника прежде, чем остальные нарийцы успели восстановить ритм. Тут же голова убийцы отлетела в сторону, оставляя за собой шлейф кровавых капель, они алым дождём забрызгали перекошенные от ярости лица нападавших.

Наёмники напали втроём одновременно в полной тишине. Лаэрт сделал шаг в сторону и щёлкнул пальцами, метнув сверкающие брызги в лицо ближайшего нарийца – тот завизжал, схватился за голову и стал кататься по земле, пытаясь сбить кислоту, но она с невероятной быстротой разъедала одежду и плоть, оставляя дымящиеся кости.

Тем временем вызванный нападающими туман вспыхнул мертвенно-фиолетовым светом и стал клубиться чавкающими щупальцами, которые всё плотнее охватывали защитную сферу мерцающего. Она зашипела и стала гаснуть.

Из дальних концов сада тёмными призраками приближались ещё две группы нарийцев, вооружённых отравленными трубками и лёгкими жезлами, бьющими молниями. Положение выглядело безнадёжным несмотря на всю самоотверженность мерцающего.

Лаэрт выругался и сунул руку за пазуху, нащупав зелье.

– Эйрих, ничтожный ублюдок шакала, ты узнаёшь меня? – обратился к королю южанин в маске со львом.