– А я не хочу эмоции! Кон… тах-ти-ро-вать! Хочу мечик! Сейчас же! Я – Принцесса Ламерии, если ты не заметил, лупастый вреднюга!

– Принцесса хотела сказать «пожалуйста», – Лаэрт слегка прищурился, а уголки его рта изогнулись в полуулыбке.

Придворные расступились – никому не хотелось попасть под очередной каприз Шиалы или испытать на своей шкуре перемену в её колючем настроении.

Девочка надулась, топнула ножкой в серебряном башмачке и посмотрела на мерцающего исподлобья так, что трое из четверых слуг закашлялись. Зелёные глаза, полные властного самолюбия, капризного своенравия и жгучего озорства встретились с холодными, требовательными глазами твинклера.

Все замерли, пытаясь не упустить, чем закончится невероятно комичная и потенциально трагичная дуэль, если в прекрасную головушку Принцессы закрадётся мысль, что «мечик не дали поиграться» из-за какого-то неудачливого придворного.

– Я… хочу! Серебристый мечик, ты недотёпище глазастое! И поживее, ну-у-у! – девочка сжала кулачки. Впрочем, второй раз её требование прозвучало чуть менее уверенно – она не привыкла, чтобы ей отказывали и тем более не могла понять, почему этого красивого высокого дядьку, приставленного ей отцом для обучения и защиты, не связывают за дерзость мордоворотистые гвардейцы, ведь они обычно исполняли любой приказ быстрее, чем своенравная разбойница успевала его озвучить.

– Если Принцесса считает себя достойной носить Серебристый Клинок мерцающего, то его очень просто получить – нужно только доказать серьёзность королевских амбиции на деле.

– Я Шиала Ламерийская, – девочка приподняла подбородок. – И докажу тебе что угодно, лупастый жадюга, даже не сомневайся.

– Замечательно. Тогда тебе, Шиала Ламерийская, не составит труда поймать охранницу клинка – и мой Серебристый Меч твой. Готова? – с этими словами Лаэрт загадочно усмехнулся, щёлкнул пальцами, вызвав синеватое облачко, из него с хохотом вылетела невероятно пучеглазая стрекоза.

Затем твинклер вынул зелье в изящной колбе, которая заговорщицки мерцала алым и серебристым светом, отбрасывая забавные тени по стенам и потолку – и метнул сосуд в середину зала. Раздался протяжный гул, подул мощный ветер, взъерошив волосы придворных и послышался голос чарующей древней флейты. Она словно играла со временем, заставляя его свернуться послушным клубком будто дрессированный кот у ног знаменитого вельможи.

Тем временем крылатое существо самым наглым образом описало над головой царственной особы многозначительный круг и застрекотало крыльями совершенно не заискивая перед Принцессой, а наоборот, раззадоривая и без того азартный характер маленькой атаманки.

– Ах ты… стрекозлюка противная! – Шиала подпрыгнула, хлопнув ладошками, но виртуозная пучеглазка без всякого уважения к монаршей особе с лёгкостью ускользнула. – Ты должна слушаться меня! Я – Шиала Ламерийская! Вы все будете слушаться только меня! Всем ясно?! Меня! И только меня-а-а!!!

Девочка взвизгнула от досады и неуклюже приземлилась на мягкое место. Приземлилась курьёзно и без достоинства, что оказалось гораздо обиднее боли.

– Принцесса, осторожнее! – два лакея в расшитых ливреях подскочили к ней и подняли Шиалу.

– Это… невообразимая случайность, – заявила она, глядя в прищуренные глаза Лаэрта. – Я уже поймала её. Почти. Но твоя гадкая пчелозадая стрекозлина обманула меня и выскользнула! Это – нечестно! И совершенно не по-королевски, попрошу заметить!

– О, не сомневаюсь в этом, Принцесса. В жизни у нас часто случаются…. настоящие пчелозадницы со всего размаху, а иногда даже – стрекозлины. И все они совершенно нечестные. Абсолютно. Только серебристый клинок станет повиноваться лишь тем, кто может укротить несправедливость и хаос. А для этого вам нужно научиться выражаться культурно. Вежливо и с достоинством. Уверен, будущая Правительница Ламерии справится с такой амбициозной задачей, не так ли?