– Что вы делаете, Господин? – закричал слуга, пытаясь перебить рёв разгорающейся Чаши.

– Схожу с ума от сча-а-а-стья как последний идиот! Разве не понятно? А что ещё нужно делать в этом замечательном сумасшедшем мире?

– Вы же спалите всё вокруг! Стойте! Пожалуйста! Хозяин!

– Именно! Именно так, мой ретивый пентюх! Спалим же этот прекрасный грешный мир, чтобы он возродился в очищающем пламени доблестным вдохновение-е-е-ем! – голос Зара от волнения срывался то на ликующий фальцет, то почти на рычащий хрип. – Аха-ха-ха! Возродился как нагая нимфа в струях водопада надежды! Как феникс в лучах пламенеющей Зари Веры! Как таленги в пределах Вуали Теней! Аха-ха! Аха-ха-ха-а-а! А-ха-ха-ха-а-а-а-а-а-а-а!!!

Чаша окатила сверкающий узор такой ослепительной волной, что Люсий с криком упал на землю. Причудливая стена света стала подниматься, отбрасывая непередаваемые всполохи.

В основании этого буйного чуда слуга с удивлением увидел гигантских саламандр, играющих в чехарду с огненными духами. Существа гонялись друг за другом, издавая такие счастливые вопли, словно ничего приятнее для них не могло существовать, чем резвиться в этой живой гармонии света и тепла.

Узор задрожал и будто наполовину рассеялся невероятными лучистыми копьями, которые полетели в разные стороны, увлекая за собой яркими шлейфами саламандр и духов всех мастей.

От такого зрелища Люсий остолбенел. Парень смотрел во все глаза, стараясь ничего не пропустить.

Затем случилось такое, что заставило сердце кливийского парня биться как кузнечный молот. От напряжения у слуги закололи кончики пальцев и вспотело в паху как перед первым свиданием с дочкой мельника. Ноги задрожали и стали подгибаться. Люсий хотел выдохнуть от восхищения, но не смог этого сделать – воздух словно застрял в лёгких комком удивления, смешанного с первобытным страхом.

Из глухой чащи леса с радостными уханьями стали приближаться… сияющие призраки? Нет! Существа, больше похожие на огромные голодные Искры, безумные факелы, состоящие из удивительного сочетания фиолетового пламени с непередаваемым весельем в диких глазищах!

Таленги протягивали удлиняющиеся лапы к Стене Лучей как ребёнок тянется к блестящей игрушке, оставленной отцом.

Люсий обхватил голову руками и всхлипнул, не в силах выдержать весь накал эмоций, навалившийся на него за этот день. Заринверт ухмыльнулся и помахал таленгам Чашей, будто флагом перед новыми союзниками.

Ритуал начался.

– Это же… настоящее искусство! Невероятное владение силами природы в сочетании с мастерской гармонией души и тела! – воскликнула Фейве и опёрлась об Аллофара, не в силах устоять. Друид стоял, положив ладони на искусный медальон в виде миниатюрной рощи, высеченной на огромном пне.

– Тише, тише, о сердце моей тернистой чащи, мне нужно ещё Силы чтобы осмотреть весь Шепчущий Лес и понять, как справиться с этой странной Изморозью. А ты пока отдохни, благодарю. Без твоей помощи мне никогда не удалось бы активировать Высшее Лесное Зрение так быстро.

– Хе-хе, чего там ещё архивырвать, друидище? – в палатку без стука ввалился Дамир, кивнул дриаде, она тут же одним движением пальца увеличила разрез своего декольте на платье почти вдвое. – Всё друидствуешь тут, аж бородища от натуги поседела. Давай-ка, любезный дедуган, лучше партийку в ширк, а? Клянусь сиськами Веласте, я тебя отделаю так, что ты и семи ходов не продержишься! Ха-ха!

– Полагаю, среди твоих широкомордых сородичей не считается за хамство вваливаться без разрешения? Я бы с удовольствием принял твой вызов, хромле и преподал тебе урок игры в ширк, но сейчас слишком занят, поэтому, если ты не возражаешь…