Мы пообщались; я нейтрально, а он как старый друг.

Этот гашиш курил каждый день, но его всё равно оставалось к концу проживания в городке, ещё добрая половина.

Что было делать с ним, было сложно принять решение.

Очень опасался брать такое добро с собой в дальнюю дорогу.

Полиция, контроль в пограничном городе, проверки датчиками и собаками на вокзалах. Хрен его знает, как оно обернется потом.

Товар можно слить в унитаз, выкинуть на улицу, оставить в номере, на память или другим постояльцам.

Много чего можно было сделать, как поступить.

Потом решил его отдать Саиду, с которым состоял в недурственных отношениях, вроде подарка.

Как говорилось ранее: в отеле работал ещё один сотрудник, у меня с ним сложились неприязнь. Наверно характер у него такой неуживчивый: резкий, вспыльчивый.

Может причиной стало отсутствие руки, не знаю

Но перед отъездом, того, доброго портье не оказалось.

В итоге гашиш, отдал неграм. Бесплатно, и даром.

Это были славные ребята.

Настоящие ганста-реперы, какими их показывают в музыкальных клипах, в криминальных боевиках.

Когда мы закуриваем сигарету.

Наверно мы думаем обо всем, что случилось с нами в непростой день, возможно в другое время. Вспоминаем друзей, подруг.

Или смотрим на окно, глядя, как там исчезают колечки дыма.

Сигарета в губах, производим «пшиих» из зажигалки.

Делаем первых вдох, но спирает горло, как от удушья, когда ловкий убийца набросил удавку на шею.

Кто-то кашляет, кто-то давиться, кто-то блюет в этот момент.

Организм не дает втянуть отраву сразу.

Но ты перебарываешь себя усилием воли.

Запретный, столь губительный запах свободы входит внутрь.

Заставляя кого-то внутри себя кричать; я свободен, свободен, черт возьми, от всех дел, от обязательств мира.

Да, это стоило попробовать хоть раз в жизни.

А с маской и картиной, будто проваливаешься в другую реальность.

Невозможно описать словами.

В ней, как будто, всё честно и правдиво.

*

9 октября.

Рай находиться не здесь.

Я познакомился с девушкой.

На шестой день пребывания в городке, и в отеле.

У нее на лбу, словно было написано широкими буквами, предостерегая об опасности: «Не влюбляться!»

Слова точно обвивали ее точеную фигурку.

Неслись за ней неотвязным шлейфом.

Хотя когда, это нас останавливало.

В те прошлые дни, когда употреблял гашиш, услышал девичий голос, вроде разговаривающий по-русски.

Из туалета, в котором перегорела лампочка, плохо смывается вода из сливного бачка.

Надо бы об этом сказать Саиду, а то уже глюки какие-то начались.

Средь бела дня.

Умылся, поспал, зашел к Саиду в каморку.

Он тоже спал, но я разбудил.

– Там в туалете лампочка перегорела.

– Окей, заменим.

Саид устало зевнул.

– Нет, ты не понял: из туалета, мне слышаться голоса!

– Людям всегда что-то слышаться.

– Фак! Саид, скажи: есть в отеле русские, кроме меня?!

– В журнале записал новых людей.

– Саид! Пойдем, посмотрим журнал.

– Нельзя смотреть посторонним.

– Да ладно. Ты же знаешь меня.

Саид, ворча себе под нос, отправился за стойку ресепшена.

Достал из сейфа журнал, положил на стойку, стал листать, остановившись на последней странице:

– Вот смотри. Как ты заселился…

Вероника, тоже русская, взяла номер на десять дней.

Номер, рядом с тобой. Вы соседи.

Посмотрел запись в журнале.

Все верно: она, судя по паспорту, из Питера.

– Причем одна! Молоденькая!

Саид, ухмыляясь, многозначительно поднял вверх указательный палец.

Мне захотелось его сломать.

Хотя, с одной стороны, успокоился.

Это не глюк, не сошел с ума, получается.

– Шукран, Саид-джан. Буду должен.

На следующее утро, столкнулся с ней.

Да именно так было: я выходил из душа, она из туалета.

Или наоборот: она из душа, я из туалета.