Она тоже стала живой.

Будто застывшее изображение стало меняться с каждым мгновением.

Багровые лучи уходящего солнца проникли в мою темную комнату, крики чаек, хотя они за окном так кричат, близкий шум волн, синева воды, рокот моря.

Но это уже ни с чем не перепутаешь.

Все вокруг обрело какой-то смысл.

Время, место, теперь не имело значения.

*

5 октября.

После гуляния по окрестностям городка, хорошего обеда в кафе, в результате пришедшего отличного настроения, как вследствие этого, мне пришла идея раздобыть гашиш.

Того комочка, которым угостил Абдулла, хватило только на один косячок с парой хороших затяжек.

Теперь же хотелось распробовать до конца, что это за штука.

Я подозвал парня, того официанта, который работает в кафе.

Стал расплачиваться с ним за обед, между делом, спросил, знает ли он где достать что-нибудь эдакое.

О да, его глаза тут же заблестели, рот растянулся в улыбке.

– Гаш, – произнес он понимающе.

Конечно же, он знал отличные места и добрых людей, у которых водятся такие запретные вещи.

Он метнулся куда-то на бесчисленные улочки, я остался ждать в кафе.

Такое было условие, не ходить с ним в негласное место.

Вскоре он вернулся, сообщил украдкой, что надо подождать, придет один человек, тот самый торговец счастьем.

Ждал, правда, недолго.

За мой столик в безлюдном кафе, подсел незнакомый тип маленького роста, живой, быстрый точно прыгучий мячик.

Он по-дружески поздоровался со мной, проницательно глядя на меня черными глазами, в тоже время, не переставая улыбаться, ласково, почти вкрадчиво, разговаривать о разных вещах, не относящихся к нашей будущей сделке.

Видно, поняв за беседой, что я за птица, он сразу перешел к делу:

– Так, у меня есть гашиш. Сколько ты берешь грамм?

Откуда я знал сколько?

Мне всего-то требовалось на несколько забитых сигарет.

На столе лежала моя писательская тетрадь с записями и ручкой.

Раскрыл её, на пустом листе стал рисовать, то чего нужно, какой примерно размер порции требовался.

Он понятливо кивнул, сообщил, что надо посидеть здесь, еще подождать, а он скоро вернется с товаром.

Через несколько минут он прибежал, снова упругим мячиком закатился на стул и за столик, быстро положил в закрытую тетрадь какой-то предмет.

Осмотревшись по сторонам, раскрыл тетрадь, взглянул на него.

Конечно, это был гашиш.

Твердый кусочек, как отломанная долька шоколада, бурого цвета с зеленью, прессованный точно под заводским прессом, запакованным в фабричную плёночку.

Да, было то, что нужно.

Но цена и размер оказались велики раза в два.

Он тоже сообразил, как нам конкретно договориться, перехватил авторучку, обозначил новую стоимость.

Но снова многовато для меня одного, разумеется, дороговато в цене.

Покачал головой.

– Очень много и дорого.

Стал исправлять в тетради его предложение в меньшую сторону.

Тут уже он отрицательно покачал головой.

Да, наверно в таких делах торговаться не принято.

Цена есть цена, товар есть товар, он не делится на части, мы не на восточном базаре, бери что предлагают.

Как понял из его сердитых выражений.

Он привстал, сунул гашиш в карман, собрался уходить.

Задержал его, махнув рукой:

– Ладно, окей, беру весь товар. Только скинь немного цену.

Он помялся, но всё же уступил чуть.

– Еще нет такой суммы при себе, – добавил просьбу, показывая ему всю оставшуюся наличность.

– Нужно сходить в отель за деньгами.

– Хорошо. Только быстро давай, – согласился он, присовокупил почему-то.

– Мне за детьми идти надо.

Я поднялся, направился к себе в отель.

Глубоко задумавшись о нашей жизни, машинально, не помнил особо, то ли оставил эти деньги на столике в кафе возле него, вроде залога.