– Повелитель напишет в посольство и попытается разыскать ваших родных. Как минимум, теперь там будут знать о вас.

Что ж, это лучше, чем ничего. После чаепития, вкус у чая был до того странный, что я невольно заподозрила Хитомию в подражании мачехе, мы отправились в сад. С этого дня началось моё обучение тому, что значит быть женщиной в Империи Но.

Как правильно ходить – маленькими шажками, кланяться – плавно, садиться на подушку – не раздвигая колени, смотреть на собеседника – не поднимая глаз выше подбородка. Оказалось, я даже дышу неправильно, слишком громко и часто вздыхаю, набирая полную грудь воздуха. Мы заваривали чай, поили чайного бога и обмывали чайники, чтобы те не сохли и не трескались.

– Вы в курсе, что глиняную заготовку можно подержать в печи подольше?

Мои комментарии вызвали у Хитомии беззлобную усмешку.

– Да, но эту глину пересушивать нельзя.

– Может тогда покрыть лаком?

– Лак не будет дышать, и чай не получится ароматным.

Я бы поспорила, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. К тому же, какой в этом смысл, если в ближайшее время нам предстоит распрощаться навсегда, – думала я.

Всё, что я вынесла из её уроков, так это: благородная женщина в Империи Но должна быть хорошей хозяйкой, нежной женой, заботливой матерью, и в первую очередь, произведением искусства. Каждый жест, движение, голос и взгляд – всё выверено и отточено. Здесь нет и не может быть права на личное, если оно не служит дополнением к образу.

Когда Хитомия занималась домом, я оказывалась представлена сама себе. Получив разрешение прогуливаться, где вздумается, не покидая при этом женской половины дворца, отправилась изучать Дворец Вечной зелени. Причудливый сад с дорожками-мостами, уединённые беседки, небольшие храмы и каменные композиции заняли меня часа на четыре, а после стало скучно.

Ближе к вечеру, в очередной раз обходя сад, я приблизилась к его границе и невольно остановилась. Женская половина резко обрывалась площадью, покрытой камнем. Если ни считать нескольких монахов у храма и стражей, группами прохаживающих вдоль стены, площадь была пустынна. Присмотревшись, я заметила, что камни выкрашены в разные цвета, но из сада рассмотреть узор из сада не представлялось возможным.

– Заплутали?

Нарушая все законы местного этикета, я вскрикнула, отскочив в сторону. Широ материализовался на границе между садом и площадью словно бы из неоткуда. Мой испуг явно доставил ему удовольствие, которое он попытался скрыть, прикрыв губы бумажным веером, но светящиеся лукавством глаза не скроешь.

– Вижу, вы уже достаточно освоились в женской части дворца и заскучали? – спросил он.

Запоздало опомнившись, что мне следовало поклониться, я замешкалась, не зная, нужно ли кланяться сейчас или после начала разговора это будет ни к месту. Видя моё замешательство, Широ протянул мне руку.

Не припомню, чтобы Хитомия рассказывала что-то о прикосновениях. В моей системе координат, в том, чтобы держать кого-то за руку, не было ничего предосудительного. Но учитывая, что женская и мужская половина дворца находятся в самых дальних друг от друга углах, что-то подсказывало, что за руки держаться в Империи Но не принято.

– Госпожа Хитомия просветила меня о правилах этикета, – начала я, пряча руки за спину, – и я должна извиниться за неподобающее поведение в прошлом. Постараюсь исправиться.

– Ни в коем случае, – со всей серьёзностью заявил Широ. – Даже не думайте брать на вооружение все эти бесконечные поклоны и расшаркивания в моём присутствии.

К щекам прилила кровь. Лестно и несколько смущающе.

– Прошу. Будьте мне другом, – смягчив тон, произнёс он и вновь протянул руку. – Вы не местная и не обязаны соблюдать все наши традиции. Некоторые вольности вам вполне могут простить.