Свет скользнул от макушки, вспыхнул у глаз и сжался на груди, грея моё затрепетавшее сердце, успокаивая, заставляя дышать глубже. Вдох. Выдох. Луч резким толчком вошёл в солнечное сплетение, разбежался мелкими искрами по рукам и ногам, ударив в голову. Я сдавленно охнула и открыла глаза. Видение исчезло.

Схватившись за грудь, я осмотрела зал. Девочки всё ещё молились, их глаза были закрыты, и я не стала им мешать. Вместо этого легла и уставилась в синевшее за куполом небо. Мне было о чём подумать.

Одария первой вышла из транса. Она дождалась, когда все закончат, и лишь тогда встала. Я перехватила на себе её вопросительный взгляд, но пока гелла мне ничего не сказала, возможно, решив поговорить позже. Она щёлкнула пальцами, и в зале раздалась плавная музыка. Глубокий вдох, и мы начали разминаться. Плавное движение головой, плечами, окружность грудью в одну сторону и в другую. Кисти описывали круги вслед за телом, разгоняя кровь выше и выше, к локтям, плечам. Наклон и мягкая восьмёрка бёдрами – если бы кто-то заглянул в окно из сада, то подумал бы, что мы уже танцуем, но мы ещё даже не начинали.

Мы разбились по парам, и я встала напротив Каэлы. В её глазах светилась сила Альтеи, на губах играла озорная улыбка.

– Ты в порядке? – шепнула подруга, когда наши руки соединились и мы сделали шаг друг к другу.

– Не знаю, – честно призналась я. – Богиня не сказала ни слова. И луч вошёл слишком резко.

– Серьёзно? – золотистый взгляд продолжал следить за мной через плечо, когда мы повернулись спинами. – Она же всегда так ласкова с нами.

– Почему-то сегодня она такой не была. Я бы даже сказала, Альтея грустила.

– Хшет, Селена! Может, это из-за Элриса?

Его имя она произнесла чуть слышно, но я смогла его различить среди струящейся между нами музыке. Эта мысль посетила и меня, когда я ждала пробуждения остальных.

– Надеюсь, что нет.

Сердце моё сжалось от страха, что всё может быть как раз из-за него. Что же мне тогда делать?

Заметив сомнение на моём лице, Каэла приобняла меня за талию, вложив в это движение чуть больше тепла, чем того требовала обычная разминка. В её шёпоте я почувствовала жалость.

– Может, тебе лучше не видеться с ним какое-то время?

Я оглянулась на Одарию, ритмично отстукивавшую такт золотым жезлом. На нас она не смотрела, но я знала, что стоит нам сбиться, и гелла тут же это заметит и отругает.

– Кай, это не так просто.

– Но тебя выгонят, если ты влюбишься. Милашка права. Судьба принцев уже предначертана, и храмовым танцовщицам в ней нет места. Мы можем дарить им любовь, но не имеем права требовать что-то взамен.

– Мы дарим, а не продаём, – я процитировала одно из нравоучений геллы. – Мой разум всё понимает, но…

– Ты уже влюбилась, – как-то обречённо протянула Кай.

Я поджала губы и не успела ответить, как мы поменялись партнёршами. Ко мне потянулась белая рука с длинными красными ногтями.

– Ну что, Сель? Посоревнуемся за главное место в танце для ширфов?

Эрма была неисправима.

– Ты же знаешь, что я лучшая. К чему тебе лишний раз нервничать? – Я коснулась прохладных пальцев и описала круг за её спиной.

Тема сменилась, и дышать стало легче. А поддеть горделивую и чересчур амбициозную жрицу было для меня чем-то вроде ежедневного развлечения. Впрочем, она платила мне тем же, и мы обе оставались очень довольны.

– Лучшая только в самоуверенном восхвалении себя, – её губы растянулись в язвительной улыбке.

– У меня много талантов. Ты назвала лишь один.

Её грудь прижалась к моей спине. Руки, вытянутые в стороны, повторили волнообразное движение вслед за моими.

– Жаль, что танцев среди них нет.