Вскоре поиски поглотили и меня с головой. Старые страницы шуршали в пальцах, от фолиантов пахло тем самым непередаваемым запахом, которым могли похвастаться только пережившие века древние тома: высохшими чернилами и начавшей тлеть со временем бумагой.

Закончив со своей стопкой, гелла отошла к библиотекарю, а я осталась один на один с очередным трудом маститого древнего профессора иданов. Точнее, я думала, что один на один. Над плечом раздалось тихое хмыканье, и я подскочила, стукнувшись обо что-то затылком. Задрав голову, я увидела, как Ивеллиос недовольно потирает подбородок, и всё внутри меня похолодело.

– Как ты? – Ивеллиос бросил на меня вопросительный взгляд из-под ресниц. – Больно?

Я даже забыла, что сама ушиблась.

– Всё в порядке.

Несмотря на это, я ощутила на макушке прохладное прикосновение.

– Я не должен был подкрадываться. Прости.

Принц просил у меня прощения? Неужели я так сильно ударилась головой, что мне уже мерещится всякое?

– В-вы не должны извиняться, Ваше Высочество. Это я Вас ударила.

Пальцы задержались на моем затылке.

– Разве позволительно спорить с наследником престола? – льдистый отблеск в глазах принца угрожающе вспыхнул.

Я прикрыла глаза и выдохнула. А открыв, улыбнулась принцу самой очаровательной улыбкой, на какую была способна.

– Я старалась быть вежливой. Простите, если рассердила неповиновением.

Принц хладнокровно разглядывал меня, и я не могла предсказать, чем это закончится. Наконец, он убрал руку и кивнул на книгу, что лежала передо мной.

– Труд Тибериуса Семирукого о медитациях. Неужели вы решили поразить гостей своим общением с богиней? Боюсь, мы не сможем оценить глубину вашей связи по достоинству, ведь мы ничего не увидим, кроме застывших на месте жриц.

– Это… – я смешалась. – Это важно для меня. Лично.

– У тебя есть проблемы в общении с Альтеей? – бровь принца вопросительно изогнулась.

Если бы он только знал, как близко оказался к правде.

– Хочу усилить с ней связь.

Почти не соврала.

Ивеллиос поджал губу и серьёзно кивнул.

– Хорошо, что ты такая старательная. Это гораздо лучше, чем тайком навещать моего братца.

Я потупилась. Мне нечего было ответить на его слова. Он был прав. Наверно, я и сама не понимала, что со мной происходило, стоило лишь подумать о младшем принце. Даже сейчас сердце немного ускорилось.

– Неужели Вы будете теперь каждый день вспоминать мне это? Неужели считаете, что Ваш брат недостоин любви? Или просто хотите досадить мне, напоминая о тайне, что нас связывает?

Ивеллиос молчал, и я уже думала, что он не ответит, но наконец раздался его голос, полный прохлады.

– Мой брат действительно недостоин любви. И я не хочу, чтобы ты награждала его тем, чего он не заслуживает.

– Что? – Я ушам своим не поверила. – Разве можно так, Ваше Высочество? Это же Ваша кровь. Ваш родной человек.

Принц отошел от меня и приблизился к окну. На фоне светящегося солнцем окна его профиль казался особенно резким.

– Ты не знаешь его так, как знаю я.

Я тут же вспомнила кроткое лицо Элриса, синие бездонные глаза, светящиеся нежностью, прикосновения, полные любви. Сердце сжалось от тоски по его запаху, его близости.

– Не верю, – выдохнула я. – Я знаю его достаточно, чтобы понять, что он добрый и чуткий человек, что лучше его никого нет. И еще я знаю, что он страдает, потому что Ваша тень слишком темна для него.

Ивеллиос хмыкнул.

– Это он тебе так сказал?

В его голосе послышалось нечто похожее на гордость, хоть я и не была уверена. Понять принца было очень сложно.

– Не так важно, откуда я это взяла, – я не сводила с него серьезного взгляда. – Важнее то, что происходит между вами. И раз уж зашла речь о Вашем брате, простите, я не могу держать в себе то, как сильно переживаю и за Вас тоже. Нет большего несчастья, чем нелюбовь близких. Я сирота и была лишена любви близких, потому искала её у совершенно посторонних людей.