—Неплохо двигаешься, — в его тоне режутся новые ноты: вибрирующие и хриплые. Я дергаюсь, когда его ладонь невзначай касается моей. Тимур обходит меня и останавливается позади. Шеей я чувствую его горячее дыхание.

Воздух в этой комнате наполняется чем-то непонятным, тяжелым и давящим. Одна искра и все загорится и воспламениться. Мне следует повернуться и не стоять спиной к хищнику, но мои ноги словно слились с полом воедино.

—Спасибо, — проглатываю собравшийся в горле тугой ком. Руки дрожат, а голос стал сиплым и очень тихим.

—Станцуешь для меня, Луна…? — грубые мужские руки аккуратно убирают мои волосы со спины, перекидывая их на правое плечо. Подушечки его горячих пальцев касаются задней стороны моей шеи и тянуще проводят вдоль позвоночника, останавливаясь на уровне поясницы.

—Тимур Азатович, вы… — я резко оборачиваюсь, чтобы прекратить пытку ожидания неизбежного, но не успеваю даже закончить предложение, как его жесткие руки толкают меня спиной к его столу. Я дергаюсь и отшатываюсь, упираясь руками об край деревянного стола. Он за мгновение оказывается рядом и нависает сверху, словно зверь над добычей.

—И что же такая невинная девочка забыла в моем клубе? — Тимур сдавливает мои скулы своей огромной и грубой ладонью. Дыхание сбивается, пульс начинает молотить в удвоенном режиме. Широко распахнув глаза, я разглядываю его жесткие черты лица, пытаясь справиться с дрожью. Вспоминаю слова Розы. Так быть не должно. Только не со мной.

—Кто сказал, что я невинная?

Мне страшно, но я не даю ему возможность считать панику в моих глазах. Знаю, что играю с огнем и рано или поздно он меня сожжет заживо.

—Я вижу тебя насквозь. Вижу, как ты пытаешься оттянуть вниз края своих коротких шорт. Замечаю, с каким трудом тебе дается раздвигать ноги во время танца перед лицом женатого мужчины. Улавливаю, с каким омерзением ты смотришь на руки стариков, протягивающих деньги в твои тонкие трусики, — обжигает горячим дыханием мои щеки, опаляет жгучим взглядом губы. Скулы начинает сводить от неприятного давления его рук, я дергаю головой в сторону, но Тимур лишь сильнее начинает стискивать мое лицо. — Это неимоверно заводит...

—Отпусти…— я рычу сквозь плотно стиснутые зубы, собрав остатки своих сил. Резко отворачиваю голову и теперь смотрю на матовую поверхность стены. Дышу глубже, уговаривая себя не боятся. Ничего страшного не произойдет. Он же не изнасилует меня прямо в своем кабинете. —Я не посещаю розовые комнаты и если ты еще раз пальцем тронешь…

—Ты здесь не диктуешь правила, — горячее дыхание обжигает мою щеку. Его рука опускает вниз и с силой сжимает шею так, что весь кислород на выдохе покидает мои легкие. Я начинаю чувствовать, как в голове подскакивает давление, вызывая неприятные ощущения. —Мне плевать на розовую комнату. Ты должна знать свое место.

—Отпусти, — единственное, что я могу произнести. В моей голове это слово должно было звучать более гневно, но на деле это больше похоже на писк. —Можешь даже не надеется. Ты никогда меня не получишь.

Как бы я не заставляла себя не поддаваться панике — ничего не выходит. Он слишком близко, я чувствую его руку на своей шее, его жаркое дыхание и его аромат. Во взгляде — звериная страсть и искушение. Я его боюсь. И как только понимание этого ударяет в голову отбойным молотком, вся броня, которую я возводила каждый раз, переступая порог этого заведения, трещит по швам и разваливается на мелкие осколки. Глаза становятся влажными, и я дергаюсь, пытаясь скрыть свою слабость перед ним.

— Если я захочу тебя взять, я сделаю это. Я не привык получать отказы. А пока… Можешь идти, —давление на моей шее прекращается и Тимур убирает руку. Мне достаточно одной фразы, чтобы я со скоростью света вылетела из его кабинета, даже не взглянув на него. Ноги ощущаются немощными и мягкими, руки онемели, но я продолжаю быстро идти по красному коридору, отдаляясь от врат Ада.