– Отец, принимай гостинцы.
Вождь не слушал слов. Обнимал дочь. Времени прошло совсем немного. Мотив той щемящей радости – прощались как навсегда.
– Не ждал увидеть? – Танаис ладонями сжимала щеки отца.
– Нет, каюсь, нет. Так рад. Так рад. Душа моя. – Скопасис ловит родной запах. Долгим взглядом всматривается в каждую черточку лица дочери. Что видит отец в ней? Привычные черты? Время, прожитое вместе? Воспоминания детства на двоих? Отражение своего лица – в женском? Понимание, присущее только людям, что каждый день встречают вместе? Для Скопасиса пополнили бесконечный список черт единства с Танаис – и обдуманные мечты, и даже сродство умов. Отеческая любовь связалась практичным тугим узлом с дружбой верного помощника в делах серьезных племени.
– Не одна – со мной сваты и женихи…
– Сваты и женихи, говоришь?! Да где они? – Скопасис от дочери перешел к гостям. Обнял, скорее даже обжал, медвежьей хваткой Скилура, известного ему по давности ушедшей молодости.
– Ох и крепко жмешь объятия, Скопасис! – что-то хрустнуло у гостя.
– Какие гости, так и привечаем!
По одному к вождям подходила молодежь соседнего племени. Громко называл каждый муж имя свое, имя известных предков, вынимал начищенное в блеске оружие, обеими руками держа, – в уважении демонстрировал родовую гордость вождям, отходил в сторону. Его место занимал следующий соискатель семейного очага.
– Выкуп за невест привезли, – подвел итог проходу женихов Скилур. Скопасис в шутку недоверчиво переспросил:
– Выкуп? Позволь, но чем?
Скилур в ответ сделал знак рукой. Из толпы сопровождающих вынесли с два десятка добрых по весу мешков.
– Солью, – громко отвечал вождь озерных. Скопасис хлопнул ладонью по бедру. Подарок отличный. Чистая соль из ближнего моря выделки озерного племени дорого ценилась не только у соседних племен, но и далеко за пределами этих мест. Довольно защелкал языком хозяин.
– Можем ответить? – Вождь золотых повернул голову к двум девушкам.
Тайгета горделиво с улыбкой подняла голову. Оценивающе осмотрела ряды женихов, сватов и сопровождающих. Танаис с напускной строгостью держала ответ:
– Выкуп добрый. Имена женихов узнали. Их род проследили. Оружие оценили. Но вот… – Установилась положенная пауза. Несколько сотен глаз, не мигая, смотрели на жрицу золотых рек. – …Удаль еще не видели!
– А-а-а! Ну это мы завсегда… – Скилур перенял напускную строгость хозяев. Поддержал торжественное и волнующее настроение праздника. Пожалуй, главного праздника в степной жизни. Как положено установленным свадебным обрядом, женихи должны показать удаль. Девушки – пройти испытания невест. Потом состоится выбор пар. Общий совместный брачный танец для радости Матери-Богини. Очистительные бани перед началом новой жизни. Жертвы Богам. Клятва верности молодых – уже для племени. Финалом – сытный пир для духов предков. Каноны празднества знакомы до деталей многим, но вот в каждом знатном сватовстве полагалась своя «чудинка-ягодка». «Ягодку» предложил вождь соискателей.
– К середине празднеств, как и положено, удивим, – Скилур не стал уточнять, что имел в виду под «удивим», но жрицы с пониманием переглянулись.
Праздник откупорили, как новый мех с вином.
Несмотря на жаркий полдень суматоха приготовлений дымом очагов накрыла всю без исключения женскую долю племени золотых рек. У женщин – и молодых, и в седине – вдруг объявились насущные безотлагательные дела. Торжественная одежда в важной спешке чистилась, штопалась, стиралась, сушилась. На реке не протолкнуться. Гомон, шутки, смех, стук кадок. Между срубами в поселении летучими тенями с набитыми добром мешками тоже сновало, и не в праздности, степное бабье. Шел бойкий обмен красками, париками, гребнями, ленточками, головными уборами, поясами и оружием. К портнихе, известной мастерице племени с двумя запыхавшимися ученицами, выстроилась шушукающаяся очередь с неотложными заказами. На острове собственная история – чинно знатные готовились к обрядам. Жрицы доставали ритуальные украшения и наряды, оленьи маски в золоте для лошадей. Чистили упряжь золотую, расшитые попоны, бронзовые жертвенники, священные ножи. Резали папоротник. Взвешивали и фасовали коноплю.