Танаис молчала. Губы плотно сжаты. Ждала, когда обнаружится главная нить разговора. Скилур вновь удивил манерой вести беседу:

– Было сражение с персом? Нас, значит, не позвали? Почто такое унижение? Трофеи достались, судя по кулону, серьезные?

Танаис хотела отвечать, но Скилур, в той же простой и решительной манере, продолжил изумлять:

– Народ мой озерный не раб предводителей. Не только что Гнур… – Скилур подвигал челюстью, словно пытался прожевать что-то твердое. Подбирал слово. – …Среди нас головой. Был… Обратись вы к нам, Гнур там или другой кто – сразу же снарядили бы отряд. Дрались бы с врагом достойно. Ты уж поверь… – Скилур продолжил подбирать слова. Видно, что вождь озерного племени давно обдумал беседу. Готов выдать соль размышлений. – Мор сильно проредил племя. Что тут скрывать. Э-эх! Четверть крови потеряли. Хорошие семьи исчезли, в пути к предкам. Ослабли.

Скилур резко выпрямился.

– Есть предложение к племени золотых рек. Обдумано сходом «добрых» и «худых» в совместности, решено – сплотить два племени под одним вождем. Вашим. Твоим отцом. Если не против, то нашу молодь переженить с невестами от вас. Мальков под сто нашлось в добровольцах. В женихи готовы мы набиться, то бишь. – Скилур просиял. Маленькие выразительные карие глаза лучились. Припрятанную соль добавил вождь озерных в угощение гостей.

– Скилур, верховная жрица – не вождь…

Глава озерных, не дослушав, пресек речь Танаис жестом правой руки. Как будто ножом рассекал рыбу из улова. Заговорил скороговоркой:

– Избрана новым вождем ты. Среди твоих. С кем говорю, знаю. Кто стоит тут, в каком звании – тоже мне ведомо.

– Предложение принято. – Танаис улыбнулась и подняла правую руку открытой ладонью к небу.

Почтительно два головы родственных степных племен обнялись. С силой похлопали друг друга по спинам. Скилур, в щедрости, улыбался. Искренний вид открытого человека, в простых замасленных одеждах, посреди трудов, подкупал. Погода упорно не переменялась. Туман не хотел разлучаться с теплой землей. Разрывы сменялись новыми подолами сырости. Но троих людей, похоже, совсем не заботило холодное облако с озера. Нечто важное, даже великое, сбылось в тумане между лодками. Народ в заботах принялся стучать деревянными молотками, законопачивая щели.

– Мы друзья? – вождь озерных принял серьезный вид.

– Друзья, Скилур. Одна семья. – Танаис подняла брови. Скилур хлопнул ладонью себя там, где сердце:

– Танаис, оставь ребят у нас гостить. Не обидим. Пусть покрепче задружатся. Возьмем молодь, и к вам. За свадебным обрядом? За семь-то дней обернемся? Тем временем наши добровольцы с дальних поселений в сборный отряд съедутся?

– Ох, и мастер ты, Скилур, речи говорить. – Верховная жрица усмехнулась.

– А что не так в моих речах? Танаис? – вождь озерных повел плечами.

– Все в них ладно. Как камнем кидаешь. Тяжелым таким. – Тайгета на этих словах подруги засмеялась.

– Не серчай. Уж как могу. – Скилур не обиделся ни на замечание, ни на смех двух жриц. – В прямоте живем. Разделим трапезу? Круг умных соберем? Ведь есть что обсудить?

Посреди пристани жестом радушного, хлебосольного хозяина вождь озерных приглашал к невидимому столу с невидимыми яствами, с невидимыми собеседниками.

Мало кто из золотых ожидал снова увидеть обожаемую верховную жрицу. Удивлению, восторгам и песнопениям не было конца. Верховная жрица и жрица Тайгета вернулись в пределы племени, да не одни! В окружении молодых людей из озерного края. Рядом, на равной линии со жрицами, восседал на белом коне, нет, не известный зануда Гнур-старик, а кто-то из знати