– Я вижу, тебе все известно обо мне.

– Нам! Нам все известно!

– Ладно. Пусть – вам.

– Впрочем, – задумчиво произнес голос, – если ты жаждешь знаний, все библиотеки Метавселенной открыты. Ты умеешь читать?

– Читать? – беспомощно переспросил Шон.

– Да, складывать буквы в слоги, слоги – в слова, слова – в фразы и так далее. Ведь книги – это не картинки на экране, а…

Голос осекся. Переливы рассветных лучей погасли, на мгновение наступила кромешная тьма, которая сменилась ровным розовым светом деактивированной нейрокапсулы. Крышка саркофага поднялась.

Хаят – означает «жизнь»

Шон открыл глаза и уставился на незнакомца. Вернее – незнакомку, которая стояла возле саркофага и внимательно его разглядывала. Парень внезапно устыдился того, что лежит в открытой нейрокапсуле. Хорошо хоть одетым, ведь по инструкции пользоваться саркофагом можно только полностью обнаженным. Правда, все, что на нем было, – это трусы, штаны и балахон, заменявший рубашку. Больше одежды не требовалось. В индивидуальной жилой ячейке всегда была одинаково комфортная температура – ни жарко, ни холодно. С неожиданным для самого себя проворством Шон выпрыгнул из саркофага, попутно оттолкнув любопытную чужачку.

– Кто ты? – наконец спросил он, удивляясь, как робко звучит его голос.

Впрочем, ему редко приходилось его слышать. Среди странных привычек Шона одной не было точно – сам с собой он не разговаривал. Иногда пытался воспроизводить протяжный мотив, столь часто слышимый им во сне, и произносить таинственные слова, однажды пришедшие на ум, а говорить, по сути, ему не приходилось с момента выпуска из Инкубатора. Загадочная гостья отвечать не спешила. Отвернувшись от смущенного парня, она принялась разглядывать рисунки, с трудом процарапанные им на неподатливом пластике стены.

– Это ты сделал? – спросила девушка.

Голос ее прозвучал как музыка. Шон замер от восхищения. Да в самом ли деле его ячейку посетило это чудесное создание или ему все это снится? Гостья обернулась к нему – и парень только теперь рассмотрел, что одета она не в унылый серый балахон, как он, а в добротную, прочную одежду, скрывающую ее фигуру. Что это за одежда, обитатель ячейки 40021 не знал. Да и не думал об этом: он не мог оторвать взгляд от странного предмета, что висел на шее незнакомки на черном шнурке. Предмет был явно металлическим, потому что поблескивал в такт дыханию девушки, а по форме напоминал один из его рисунков.

Подойдя к стене, Шон нашел схожее изображение и ткнул в него пальцем, а потом показал на украшение, что висело на шее гостьи.

– Правильно! – сказала та. – Это – таракъ-тамгъа – родовой знак рода Гераев.

Парень поморщился, потому что из сказанного он понял только два слова: «правильно» и «это». Незнакомка рассмеялась.

– Не мучайся, со временем поймешь, о чем я говорю. Меня зовут Хаят, а тебя?

– Шон, – буркнул он.

– Не сердись! – проговорила гостья. – Пойдем прогуляемся…

– Что сделаем?.. – опешил парень.

– Выберемся из твоей каморки и побродим по техническим штрекам.

– А как ты ко мне попала? – пропустил ее слова мимо ушей Шон.

– Очень просто: открыла дверь и вошла, – последовал ответ.

– Но ведь… заперто!

– Я умею открывать любые двери.

– А разве можно там ходить? – спросил обитатель, а точнее, узник ячейки 40021.

– Нельзя? А кто это решает? – насмешливо произнесла Хаят.

– Ну… не знаю, – пожал плечами ее незадачливый собеседник.

– Пока ты ничего не знаешь…

– Я хотел узнать… – забормотал Шон. – Я думал найти эту… библиотеку…

– Где? В Метавселенной?! – и девушка расхохоталась. – Да там сплошная ложь! Нейросети скармливают одураченным пользователям сладкие сказочки вместо истины. Никогда не залезай в нейрокапсулу, если не знаешь, что искать и как. Всё. Мне надоело здесь торчать. Пошли гулять!