Уже ночью, на кровати, я долго не мог отогнать мысли про Сергея. Всю жизнь посвятить себя женщине, которая в одночасье бросила его. Именно тогда я дал себе слово, что свою женщину не отпущу, ей просто не захочется. Мысли роились в голове, но уловить их ход было все тяжелее и тяжелее. И где-то посередине потока, я просто уснул.

А еще через полгода мне светила свобода. Много событий произошло, и хороших и плохих. Мажора перевели в другую колонию. Папа постарался. Перед этим нас всех конкретно потрепали. Во-первых до папашки дошло, что сын жить теперь не может без дури, так еще, его мальчиком воспользовались и очернили. Гражданин начальник был в ярости. ему поставили условие, чтобы все виновные были наказаны. Сначала нам устроили массовый шмон. Тумбочки, кровати, все по несколько раз проверяли. Да куда там. если и была запрещенка, от нее давно избавились. За каждое нарушение режима, отправляли в «одиночку».

Так продолжалось около полугода, как потом нам сказали воспитатели, гражданин начальник дал распоряжение закончить балаган, и больше этот вопрос не поднимался.

После длительного нахождения в замкнутом пространстве, где каждую минуту надо было соблюдать режим, дышать, ходить, есть, спать, только тогда, когда разрешат, глоток свободы был просто опьяняющим. Когда открылись ворота и конвоир показал мне на выход, ноги застыли. Я был похож на парализованного старика. Шаг…Неужели все? Шаг…Я свободен. И только далеко за воротами, я понял, что все – это свобода. Не оборачиваясь назад, я поднял глаза к небу и стал кричать, освобождая с каждым вздохом самого себя.

Я не знал куда мне идти, что мне делать, когда заметил, что из припаркованной на обочине старой «Ауди» вышел Сергей.

– Привет, сынок! – протянув руку, Сергей держал меня, не отпускал.

– Привет! Все еще не оставил попыток избавиться от меня?

– А разве можно поступить иначе с родным человеком. И хватит уже пыжиться и бодаться со мной. Когда ты уже примешь тот факт, что я желаю тебе только добра.

– Ладно, добрый, поехали! Высадишь меня на вокзале. – Пока не решил, где осяду.

Тут настала очередь удивляться Сергею. Он так и замер, занеся ногу в машину:

– Не понял, Тим. Какой вокзал? Подожди, то есть по твоей логике, если я жил с Тамарой, и у нас не срослось, то и тебя брошу? – Я внимательно посмотрел на Сергея. – Твой дом, запомни, никто не отнимал. Ты всегда, слышишь, чтобы не случилось, возвращаешься в свой дом.

– Спасибо.

– Ага, как будто за что.

Дальше наша дорога проходила в полной тишине. Я смотрел по сторонам, как за несколько лет все изменилось. Из колонии никто не выходил отшельниками, мы были в курсе событий страны и мира, но одно дело читать об этом, и совсем другое видеть в реальности. От увиденной картины я был немного в шоке. Страна менялась. Из всех благ нам можно было читать газеты в библиотеке, а телевизор мы смотрели украдкой, когда работали на кухне. Страна в которой я рос, канула в лета. Все, чему нас учили учебники, перестало быть актуальным. единственное, что осталось неизменным, наш город.

Домой мы вернулись на следующий день. За весь путь мы останавливались пару раз заправиться и перекусить. Сергей старался как мог, я это видел. Но если честно, на тот момент, мне ни заботы, ни внимания ни хотелось. Трудно было поверить, но как только мы въехали в родные просторы, меня отбросило назад в прошлое.

Малоэтажки, общаги стояли на месте, от времени они потемнели, в некоторых местах покрылись плесенью. Вдалеке сияла красным пятном школа, и меня слегка передернула. Вместо футбольного поля, на котором мы гоняли мяч, заросшее травой поле. Забор в некоторых местах зиял дырами.