– Да я сама ничего не знаю, поверь мне, ничегошеньки! Объяснения, вообще, не играют никакой роли, ты сам все должен сделать. У нас тут так!

Венин васильковый взгляд стал совершенно серьезным, даже мрачным:

– Ты знаешь, я вот что подумал… У тебя ведь служение, Lumen Aureus. Ты можешь мне его показать? Может, это меня подтолкнет?

Линда отошла от него, в задумчивости потерла переносицу:

– Ладно, но никакой самодеятельности, это мое служение, сможешь не вмешиваться?

Веня встал, облегченно вздохнул:

– А как у тебя это все происходит?

Линда задернула розоватый шифон занавесок, закрыла дверь на ключ, повернулась к Вене, ресницы ее дрогнули:

– Смотри.

Чуть ниже горла Линды запульсировал, растекаясь по всему ее телу, золотистый свет.

– На самом деле мне не нужно «светится», служение идет всегда, я его даже и не чувствую, но знаю, что мое служение происходит одновременно во многих местах и со многими людьми. За всем этим следит сераф и направляет мой lumen в нужные точки, это его служение.

Золотистый свет вышел за границы тела Линды и окутал Веню.

– А ты можешь выбрать где «служить» когда вызываешь свой lumen?

– Нет, это происходит само собой, ты сейчас сам увидишь…

Яркая вспышка перенесла Линду и Веню в ночной город. Они стояли на бедной, довольно узкой улице, вдоль стен домов жались вонючие мусорные баки. Окна в домах были плотно закрыты или зашторены. Вокруг царила тишина.

Линда привычно осмотрелась, Веня, глядя на нее, сделал то же самое.

– Ну, и как ты узнаешь, что нужно делать?

Линда кивнула на один из мусорных баков, они подошли ближе и открыли крышку. Поверх груды отходов лежал черный пластиковый пакет, внутри него что-то шевелилось. Линда нежно улыбнулась, заправила белокурую прядь за ухо:

– Вот ты где, мой котеночек, иди сюда! – она осторожно вынула из пакета новорожденного мальчика с плотно закрытыми глазами и слипшимися на лбу колечками тонких волос. Линда прижала малыша к себе:

– Вень, достань вон в том баке газет.

Веня был несколько ошарашен, но подчинился беспрекословно.

– Газеты – это самое теплое, никогда не замерзнешь, – закутав младенца в газеты, Линда положила его обратно в черный пакет, заботливо оставив сморщенное личико снаружи, внимательно глянула по сторонам:

– Ага, вот сюда, – подойдя к другому баку, Линда, открыв крышку, бережно положила ребенка внутрь.

Веня поинтересовался несколько раздраженно и разочарованно:

– И это все?

– Практически да, – уверенно и с облегчением ответила Линда.

– Ты с ума сошла!

Неожиданно Веня начал засветился ярко-белым, голубым по краям светом, яростным и чистым. Он рванул к баку, чтобы вынуть малыша, но тут же отлетел к стенке от золотистого удара Линды.

– Это ты сумасшедший, Василек, ты ж сожжешь его в пепел! Договорились же без самодеятельности!

– Да? Прости, я не знал…

– Даже если не сожжешь, то он твой свет будет повсюду искать, всю жизнь. А это муки-то какие… Где ж такой свет в жизни достать?

– А твой?

– А мой всегда будет с ним рядом.

– Ага, вот, значит, как… Класс! А что дальше?

– Смотри, – Линда указала на темное окно первого этажа, совсем рядом с баком.

Они увидели небольшую комнату, почти полностью занятую кроватью, в комнате стояла темнота, от спертого воздуха тяжело дышалось.

Линда шепнула Вене в ухо:

– Это Салим, серьезный чувак, дворником работает, мечтает о наследнике, сыне, а рядом его жена, Баха – у нее скоро родится дочка, Аиша. В другой комнате спит Лейла, её сестра, ей три года, симпатичная такая.

– Понятно, что симпатичная, но дальше что делаем? – Веня жаждал развития событий.

– Дальше – перекур!

Линда взяла Веню за руку и ловко запрыгнула на мусорный бак, значительно уменьшившись.