– Я еще и петь могу.

Она ухмыльнулась.

– Давай без этого. Я совсем не переношу плохого пения.

– Тебя как зовут? Я Кирилл.

– Уж кто как только не зовет! Наташа.

Со стороны это казалось самым дурацким обменом репликами за всю историю человечества. Изнутри же все было по-другому. Мне кажется, что мы оба остались довольны друг другом и показали себя с лучшей стороны. Она села рядом.

– Отличный, кстати, вид! Ты знаешь, как называется этот городок?

Вообще-то, я сам не был уверен в ответе на этот вопрос, но не поделиться важной информацией просто не мог.

– Старый Плёс. Скорее всего. А с той стороны, откуда ты шла, указателя не было?

– Ты не поверишь, но я не могу объяснить, как оказалась здесь. Я не понимаю, откуда пришла.

– Провалы в памяти? Наркоманка?

– Проститутка. Уж извини, ты совсем не похож на бабушку на лавке. Я просто поругалась неудачно.

Я временно прекратил придумывать колкости и обратился в слух. Если верить Наташе, она попала сюда из музея. История была абсолютно фантастической и легко укладывала на лопатки мою, еще не рассказанную.

Начало у истории было, впрочем, абсолютно невпечатляющим. Шесть человек – два парня, четыре девушки – все из Первого педиатрического, поехали на пикник. То есть Наташа была будущим доктором, причем детским. Адрес дачи она не сказала. Но там они надолго не задержались, из Вырицы их понесло собирать чернику куда-то южнее в лес. Поехали всей толпой, в городской одежде, на полчасика, не более.

В процессе сбора черники молодой человек стал уговаривать Наташу отдаться ему прямо в лесу, она вспылила и решила добираться до города самостоятельно. Час ходьбы по проселочной дороге – и она вышла прямо к Старому Плёсу.

– Так с какой стороны ты, говоришь, вышла? – я попробовал проверить свою теорию.

– Так, дай подумать. Река тут, а шла я на крест звонницы, он издалека блестел. Значит, вот оттуда я и вышла, – махнула рукой Наташа.

Я покачал головой.

– Врешь.

Девочка взорвалась, выпалив мне в лицо тираду, полную оскорблений. Я слушал спокойно, но в душе немного жалел пацана, так не вовремя предложившего девушке секс и все такое. В ярости Наташа была ужасной и в то же время прекрасной. Будь я лет на десять помладше, может, и испугался бы. Однако возраст имеет свои преимущества, поэтому я тихонько дождался окончания пламенной речи о том, что я собой представляю и как смею сомневаться в ее честности.

Затем открыл телефон и показал карту.

– Мы тут, река здесь, а с той стороны болото километров на пятнадцать. А у тебя кеды, белые и красивые.

– Кирилл, ты меня совсем за дуру держишь?

Наташа схватила меня за руку и потащила мимо двух аккуратных домиков, забора, затем маленького палисадника, сараев, огородов. Мы буквально за три минуты пересекли весь Старый Плёс и оказались на другом его краю. Наташа почти бежала по тропинке, а я старался поспевать. Еще буквально три десятка метров, мы обогнули кусты, и я услышал сдавленный мат.

– Ну ё-ё-ё-ё-ё-ё…

Я стоял и улыбался, именно это и ожидая увидеть. Сразу за кустарником с парой небольших осин начиналось огромное Мшинское болото. Тропа резко заканчивалась, и дальше начиналась непролазная топь. Светло-зеленое, покрытое вспучившимися кочками, одно из самых больших болот Ленинградской области. Лето выдалось нежарким, и даже с самого края были видны маленькие оконца, заполненные чернеющей водой.

Наташа, будто хватаясь за последнюю соломинку, спросила:

– Может, мы вышли не туда, я дома спутала?

Я покачал головой.

– Неа. Тут так и должно быть, и было всегда. Болота, болотца, болотища. Не удивлюсь, что в глубине живут вообще неведомые чудовища. Оно отсюда тянется километров на двадцать.