– А можно туда добраться не на фуникулере?

Гульмира уставилась на нее с подозрением.

– Что за бунт?

Анна замялась.

– Я так-то высоты боюсь.

– Так где же, как не в путешествии, открывать себя и преодолевать страхи?

– О, понеслось!

– Мы излечим тебя от фобий, на Урал вернешься обновленная! – провозгласила Гульмира. – Ехать на гору в бездушном автобусе, когда есть фуникулер, скучно.

– Ладно, ладно, – сдалась Анна. – Ты мой экскурсовод, я подчиняюсь.

– Вот, с этого и надо было начинать.

Из кафе они выкатились колобками, даже несмотря на то, что полностью осилить порции не удалось. Анна с сожалением отодвинула тарелку, понимая, что больше не может съесть ни рисинки. Но баурсаки, конечно, забрали с собой на случай внезапного голода.

Потихоньку дошагали до гостиницы «Казахстан», миновали Дворец Республики. У входа к кассам Коктобе было не протолкнуться.

– Батюшки, понедельник, откуда люди?

– Наверно, не я одна в отпуске, – высказала догадку Анна.

Она с любопытством рассматривала очередь, которая в основном состояла из пожилых женщин в цветастых платьях и платках. Почти у всех в ушах болтались тяжелые серьги, оттягивая мочки, запястья опоясывали широкие серебряные браслеты. Рядом суетились, судя по возрасту, внуки. Анна зависла, как под гипнозом, пока подруга ее не окликнула.

– Бабушек своих привезли на осмотр достопримечательностей, – сделала она вывод. – Казахские слова – как песня. Заслушалась.

– А в школе убегали с уроков казахского, помнишь?

– Мы и с русского убегали. Да и с английского тоже, – Анна состряпала невинное лицо.

– Грехи юности, – усмехнулась Гульмира.

Очередь продвигалась медленно, но это не удручало. Анна снова обратилась в слух. Через пару минут придвинулась к подруге, взяла под руку и сказала:

– Я тут прожила восемнадцать лет, на Урале тридцать, а все равно считаю Казахстан родиной. Получается, у меня две родины. Странно, да?

– Ничего странного. Ты здесь родилась и выросла. Эта земля тебя помнит.

Анна почувствовала, как что-то теплое разлилось в груди, собираясь выплеснуться нечаянными слезами.

– Эй! – Гульмира чутко уловила ее настрой. – Не вздумай зарыдать от избытка чувств.

– Я могу…

– Завтра едем на малую родину, вот там и отведешь душу.

Крохотный Городок, затерянный в ложбине гор с таким же названием. Там она родилась, там выросла, окончила школу. Именно оттуда поезд увез ее на Урал. Думала ли она тогда, что вернется только через тридцать лет? Нет, не думала. И вот она здесь. Приехала, чтобы постоять у своего дома, пройтись по улицам, где бегала еще девчонкой, сходить на кладбище к папиной могиле.

– Там я буду реветь непрерывно.

– А я, как вампир, буду ходит следом и впитывать твои эмоции. Глядишь, напишу потом о твоем путешествии книгу.

– Договорились.

Очередь наконец иссякла, старушки в сопровождении внуков уже отправились покорять Коктобе. Гульмира купила билеты и скомандовала посадку. Анна на полусогнутых ногах заскочила в подъехавшую кабину фуникулера, даже не успев испугаться. Следом запрыгнула еще семья, тут же стиснув их на сиденьях. Кабина, не останавливаясь, сделала круг и устремилась вверх. Легкомысленная металлическая коробочка малость подрагивала, потому Анна вцепилась мертвой хваткой в поручень.

– Расслабься. Смотри по сторонам, – Гульмира, доморощенный папарацци, фотографировала ее испуганное лицо.

– Д-да, красиво, – клацнула зубами Анна, совершенно не планируя куда-либо смотреть.

– Вот она, Алматушечка любимая!

Фуникулер усердным жуком полз в гору. Анна и не заметила, как отклеила взгляд от лица подруги и все-таки принялась смотреть по сторонам.