«Легко. Сегодня после занятий в саду под дальними кленами».

Когда отправила сообщение, мне тут же захотелось его удалить. В голову полезли всякие мысли — вдруг он урод какой-нибудь или, что ещё хуже, придурок. Не просто так ведь он скрывается в запрещенном анонимном чате академии. Но потом выдохнула и взяла себя в руки. Вообще-то я тоже нахожусь в этом чате и в придурошности замечена не была. Наверное.

Выкинув вопрос с предстоящей вечером встречей, я решительно поднялась и направилась к выходу из сада. Сейчас мне предстоит дело посерьезней, ведь Миха огреб из-за меня совершенно незаслуженно.

6. Глава 6

До кабинета Михи я добиралась окольными путями, оглядываясь и выглядывая — не идет ли где Свирэль. Спрутовская меня предупреждала не попадаться ей на глаза какое-то время. А стычка в лекарской только подтвердила совет командира. Так что стучала я в дверь Михи, вжимая голову в плечи и прикидываясь стеной.

Из кабинета донесся рычащий голос медведя:

— Свирэль, я занят, мне некогда.

Его настрой энтузиазма мне не добавил, но я, морщась и опасаясь, снова постучала.

— Миха, это я, Ярослава.

В кабинете что-то громыхнуло, затем чиркнул замок и дверь отворилась, впуская меня в кабинет. Миха сидел, развалившись на своем широченном стуле. Лапы, которые ноги, крест на крест на столе, шерсть взъерошена, в руке громадная миска, кажется, меда, а глаза уставшие, но злобы в них я не увидела.

— О, Ярослава Воронцова, заходи, — прорычал медведь, и дверь за мной захлопнулась, звякнул замок.

Я с озадаченностью оглядела кабинет с окнами на бескрайнюю Тайгу и остановила взгляд на Михе. Таким очумевшим я его ещё не видела, поэтому спросила:

— Миха, ты вообще как? В порядке?

Он отпил из миски мед, губы заблестели от вязкой субстанции.

— Ну а как ещё? — отозвался медведь и обвел себя свободной рукой. — Отдыхаю и снимаю стресс.

Как реагировать на эту картину, я все ещё не знала, но решила не юлить и говорить прямо.

— Командир Спрутовская сказала, что оштрафует тебя, — сообщила я. — А потом Свирэль... Гм, тоже заходила и сообщила, что ты весь в штрафах из-за меня. Так что я это... Пришла извиняться. Миха, прости, я же не знала, что...

— Та, — отозвался медведь, махнув рукой. — Никто меня не штрафовал. Мы с Соловьем, когда тебя искали, весь Подгород на уши подняли и перевернули. Нашли группу рабов, оказалось, их похитили с поверхности. Так что благодаря твоей пропаже удалось выявить серьезное нарушение мирного сосуществования.

Я впечатлилась.

— Ого. И что с этими рабами?

Миха сдвинул плечами и ответил:

— Ну как, всех доставили в очистительную зону, между прочим, двадцать человек, двенадцать женщин и восемь мужчин. Стерли ненужные воспоминания пыльцой фей и отправили домой. А смотрителю Подгорода запрет на выход к Буферному рынку в течение полугода. А это, как понимаешь, серьезный удар по экономике Подгорода.

Меня эта новость так впечатлила, что я даже присела на край кресла.

— И это все из-за моей пропажи? — не поверила я.

Миха снова отхлебнул меда и вытер медвежьи губы тыльной стороной ладони.

— Ага. Вообще весело было, хе-хе, мы с Соловьем ту таверну в груду палок превратили. Когда ты не появилась через пять минут, мы полезли разбираться. Вот тут-то и началась потеха. Такая потеха, что...

Миха многозначительно хохотнул и отхлебнул из миски, затем довольно зарычал.

— Так что нет у меня никакого штрафа в общем, — заключил он.

У меня остался только один вопрос.

— А почему Свирэли не сказал?

Громадная медвежья морда Михи неоднозначно покривилась, он проговорил:

— Да просто... Она славная эльфийка и нравится мне, все при ней, грудь во, задница — во. Но иногда мужчине, тем более зверю, надо побыть одному что ли. Понимаешь, а, Ярослава Воронцова?