Да и сколько там длятся осенние каникулы? Десять дней всего, а домой надо будет вернуться и того раньше, чтобы успеть купить кое-что для школы. Не летние же каникулы, тогда её сюда могли и на месяц отправить, если не больше.

Переодевшись в другие джинсы и толстовку с фотографией любимого корейского актёра, Аня направилась в сторону кухни, откуда уже доносились аппетитные запахи. Дедушка поставил разогреваться жареную картошку и сейчас нарезал салат. А ещё на столе стоял торт! От местной кондитерской фабрики, она такие раньше не пробовала. Желудок, в котором были только ореховые батончики и коробочка сока из дорожного перекуса, заворчал ещё громче, требуя немедленно его накормить.

– Вот, купил к твоему приезду. Не знаю, какие ты любишь, а сам я по сладкому не специалист, себе разве что конфеты иногда беру. Продавщица посоветовала этот.

Аня растрогалась. После бесконечных родительских ссор оказалось так здорово сидеть на тесноватой, но симпатичной кухоньке, есть картошку с ржаным хлебом, а потом пить крепкий чёрный чай с тортом. Утолив голод, она почувствовала прилив сил и спросила деда, не покажет ли он ей санаторий, который охраняет.

– Отчего же нет, покажу.

Пока обувалась и накидывала куртку, спросила у Андрея Никифоровича насчёт общественного транспорта. Он ответил, что маршрутка есть, останавливается прямо за воротами. И что, если у него будет время, сможет и сам её возить туда, куда она захочет, в кино или по магазинам.

– А может, ты в музей хочешь? У нас много музеев. С директором одного из них я даже знаком, в шахматы вместе играем.

– Так ты любишь шахматы? – слегка удивилась Аня.

– Давно люблю. Когда-то даже хотел на разряд идти. Если хочешь, могу тебя научить.

– Я подумаю, – отозвалась она.

Они вышли в сад, и холодный ветер мигом пробрался под одежду. Октябрь подходил к концу, и год уверенно шагал к зиме. Кажется, в её родном городе было теплее, хотя за изменениями климата сейчас не уследишь, бывает, что и в мае снег идёт.

– Тут, конечно, всё благоустроили, но пока так, слегка, не особо усердствовали, – сказал дед, пряча руки в карманы своего заношенного пальто. – Хотя раньше-то и вовсе дикие заросли были. Яблони вот ещё вдоль изгороди сохранились, только не плодоносят давно, а когда-то, помнится, мальчишки здесь яблоки воровали.

Обогнув старый дуб, почти потерявший всю листву, они вышли к дому.

Аня заранее представляла его похожим на те, мимо которых они проезжали по пути сюда, но он оказался совсем другим. Как будто принадлежал другой стране или даже какому-нибудь другому миру – во всяком случае, ей такие видеть ещё не приходилось. Она даже рот приоткрыла от удивления и тут же закашлялась от колючего холодного воздуха.

Вот уж простудиться и заболеть ей сейчас совсем не хотелось.

Здание оказалось не слишком большим – всего лишь два этажа и крыша, на которой, судя по конструкции, явно располагались мансарды. Уже наступил вечер, поэтому вытянутые в длину окна были освещены, и в них мелькали людские силуэты. К обрамлённой колоннами двери вело широкое крыльцо. Над крыльцом на втором этаже имелся небольшой балкон. И пусть следы недавней реставрации очевидно бросались в глаза, дом всё равно выглядел старым и таким же настороженно замершим, как сад, который его окружал.

В нём было что-то викторианское – или, может быть, готическое? Во всяком случае, Аня могла представить на его пороге Джейн Эйр, ещё не знающую, что её там ждёт. Маме очень нравилась эта книга, так что дочери она её принесла почитать ещё в тринадцать лет.

И кому только пришло в голову открыть здесь санаторий?!