Она то и дело поглядывала на панорамное окно своего кабинета, занятого боссом и его фавориткой. Фернандо периодически появлялся там, облокачиваясь на стекло, в расстегнутой рубашке, с дымящейся сигаретой. После такого обычно приходилось заставлять клининг вылизывать кабинет до блеска, ибо эти его сигареты были ужасно вонючими, дым въедался во все поверхности и еще долго стоял в кабинете пеленой.

Кэссиди постоянно скрывалась то на кухне, то бродила по коридору меж комнат, то проверяла, как обстоят дела в зале, наведывалась в комнату охраны, поглядывать в мониторы скрытых камер, установленных в закутках для приватных танцев.

Она вновь вернулась в зал. Всего три танцовщицы остались у пилонов, их кожа блестела от пота, движения становились вялыми и неживыми. Она велела Сандре отправить их передохнуть минут на пятнадцать. Мимо прошла официантка с подносом, на котором лежал пакетик с порошком, стеклянная пластинка и золотая трубочка для вдыхания.

– Уже третий? Его там не разорвет? – спросила Кэс.

Официантка наклонилась к ней и зашептала, будто кто-то мог услышать:

– Он уже еле разговаривает. А у Джесс на заднице уже живого места нет. Он лупит ее плеткой без перерыва.

– Пусть держится. Скоро он отключится.

– Кимберли увели сразу трое, – сказала ей Сандра.

– Плевать. Это их дело.

Кэс посмотрела на свои руки и потерла пальцы. Ладони будто светились красным в сумасшедшем освещении закрытого клуба. Она бросила косой взгляд на кабинет.

Спустя четверть часа к ней подбежала Тэмми. Голая, растрепанная, исполненная совершенного ужаса.

– Мадам! Мадам!

– В чем дело?

– Босс, он… он…

Она рухнула на колени и разрыдалась так громко, что заглушила воплями орущую музыку.

Все, кто был в состоянии, обернулись на нее. Кэс дернула ее за руку вверх, заставляя подняться, и влепила звонкую пощечину. Смолкла музыка, включился обычный свет. Все увидели, что Тэмми перепачкана кровью. Она оставила темный отпечаток на предплечье Кэс.

Кэссиди сжала зубы и процедила:

– В чем дело?

– Он убит! Убит!

– Что?

– Босс! Фернандо убит!

Тишина в зале оглушительно грохнула, поглощая всеобщий испуг и неверие. Сандра прижала палец к гарнитуре в ухе.

– Мадам… – позвала она бесцветным голосом.

– Что? – спросила Кэс, не отрывая уничтожающего взгляда от Тэмми.

– Охрана…

– Ну!

– Здесь полиция.

– Что? – рявкнула Кэс, резко разворачиваясь к ассистентке.

Она выхватила гарнитуру и стала слушать сбивчивый отчет охраны.

– Несколько экипажей уже здесь, стоят у двери клуба.

– Немедленно стирайте все с камер! Уничтожайте аппаратуру. Вы все, – заорала она официантам и танцовщицам, – ведите гостей из апартаментов! Быстро! Парни, займите место в зале!

– А что с… трупом?

– А, черт. Так, мне нужна минута…

Но минуты у нее не было. В зал с криками ворвался спецназ, разбрасывая баллоны с дымовой завесой.

Воцарился хаос, все будто с цепи сорвались, носились по залу, как обезумевшие тараканы, девушки визжали, со всех сторон раздавались удары, звон бьющейся посуды, грохот мебели.

В лицо Кэс уставилось дуло автомата.

– На пол! – прогудел голос, пробившийся сквозь шлем противогаза.

Кэссиди удивленно таращилась на оружие и его обладателя. Повторять дважды не стали. Прикладом спецназовец ударил ее в плечо, и она тяжело рухнула. Глаза резало от дыма, в горле першило, дышать было невозможно, к тому же боль от удара совершенно оглушила. Руки Кэс заломили за спину, на запястьях защелкнулись тяжелые ледяные наручники.

Спотыкаясь на шпильках, она шла перед полицейским, что вел ее, подгоняя тычками в спину. Оказавшись на улице, она вмиг покрылась мурашками и поняла, как оказывается в зале было душно и жарко.