Это слегла удивило ее, ведь обычно он любил появляться в числе последних, чтобы произвести впечатление и насладиться всеобщим вниманием. В то же время, босс, мистер Фернандо был сам себе на уме.

Появился он в компании сразу трех важных персон этого вечера.

– Кэсси, моя любимая малышка! – нараспев приветствовал босс, смачно целуя ее в щеки. А затем обратился к спутникам: – Будьте с ней аккуратнее, джентльмены! Она только выглядит милой, на деле оторвет нам всем яйца, запихнет нам в глотку и скажет, что так и было. Даже я ее слегка побаиваюсь.

Кэс, всей душой ненавидевшая обращение «Кэсси», якобы застенчиво расхохоталась.

– Мистер Фернандо, ох уж эти ваши шуточки.

– Давай устроим моих друзей, детка, и есть один разговор.

Кэс трижды щелкнула пальцами, и к ней тут же слетелись три официантки. Она предоставила девушкам заниматься гостями и увлекла Фернандо за собой в кабинет на втором этаже. Оттуда весь зал был виден как на ладони. Босс молча разглядывал арену сегодняшних действий.

– Выпьете?

– Как обычно.

Фернандо опустился в кресло Кэс за большим аккуратным столом.

– Ты молодец. Я доволен.

– Приятно это слышать. Надеюсь, и дальше все пройдет гладко.

– Девочки предупреждены, что они должны слушаться?

– Разумеется. И девочки, и мальчики.

Она поставила перед боссом стакан виски с каплей тоника и одним кубиком льда.

– Я знаю, что ты не довольна, Кэсси. Но так нужно для укрепления новых связей.

– Мне не нужно ничего объяснять. Вы же знаете, что я выполню любое распоряжение.

Фернандо отъехал от стола и похлопал по коленям. Кэс нахмурилась.

– Давай, иди сюда.

Нехотя она все же подошла и опустилась к нему на колени. Знала, что босс ждет, чтобы она расслабилась, но рядом с ним это никогда не удавалось. Широкая грубая ладонь собственнически легла на ее поясницу и сползла еще чуть ниже.

– Эти люди должны быть всем довольны. Понимаешь? Чего бы это ни стоило.

– Понимаю. Все будет идеально.

– Вкусно пахнешь.

– Не надо.

– Долго будешь меня динамить?

– Мы с вами договорились с самого начала, что я не буду ни с кем спать. С вами в том числе.

– Ты же работала на меня раньше. Мы уже делали это.

– Это было давно. Сейчас у меня другая работа.

– А что насчет этих твоих развлечений по барам?

Кэс скривилась.

– Это мое личное дело. Оно не имеет отношения к работе. Я не хочу валить все в одну кучу.

– Ты теперь важная птица. Я уважаю твою принципиальность. Мне нравится, какой путь ты прошла.

«А мне нет», – с горечью подумала она.

– Ладно, пришли мне ту, с родинками.

– Тэмми.

– Да, точно. Настроюсь на вечер. А ты пока встречай всех, облизывай, следи, чтобы они всем наслаждались. Чтобы им было вкусно. Во всех отношениях.

Кэс встала и тут же получила сильный шлепок по заднице. Она подпрыгнула от злости, но заставила себя сдержаться. Прикрыла глаза и сосчитала до пяти. Обернулась с улыбкой.

Вечер проходил хорошо. Куда лучше, чем она представляла. Поставленные номера ожидаемо почти никого не интересовали, хотя эротичные движения девушек были чрезвычайно заманчивыми. Девушки терлись друг об друга, касались интимных мест, приближались губами на неприличное расстояние. То и дело почетные гости врывались в танец, утаскивали с собой танцовщицу. Кто-то, успевший напиться еще до вечеринки, даже пытался пританцовывать среди полуголых девиц, нелепо виляя задом и неистово хохоча, будто делал что-то смешное.

Кэс смотрела на это все со скепсисом и ленивым презрением. «Тоже мне, криминальные авторитеты. Похотливые подростки».

Спустя несколько часов и десяток ящиков шампанского зал стал пустеть. Мужчины увлекали в приватные комнаты сотрудников массажного салона, которые сейчас были девочками и мальчиками для развлечения. Кэс не могла не думать о том, что все эти молодые парни и девушки, красивые и умные, были рады продавать собственные тела за огромные деньги. За эту ночь каждый из них в зависимости от своих стараний мог заработать столько, сколько не зарабатывал за год среднестатистический учитель. Она знала, что, вкусив такую жизнь, отказаться от нее было почти невозможно. Большие деньги быстро затыкали рот вопящей совести, ущемленному самолюбию и понятиям достоинства.