Произошедшее казалось чем—то необычным. Оммёдо позволила шикигами действовать самостоятельно, а старший лис не только остановил пожар, но и смог позвать монахов из Исиямы. Сохэй явился в Камакуру вместе с ними. Найдя в толпе ученицу, он поспешно приблизился и крепко обнял её, будто боясь потерять. Итами не ожидала такого порыва, утешающе поглаживая Мори по спине. Лекари старательно бегали от дома к дому, Куро утянул Акуто, дабы тот помог с завалами. Два мира начали существовать как один, вот только миазмы загрязняли души. Сделав шаг, Оммёдо закашляла, а глаз вновь зачесался, словно внутри был старый шрам, который давал о себе знать.

– Мы должны очистить это место. Дитя, ты слышишь?

– Да. Да, учитель.

Не сразу поняв Сохэя, Итами последовала за ним, изредка смотря на Акуто, который то и дело дергался, когда какой—либо смертный желал отблагодарить за спасение.

Центр Камакуры оказался пустым. Братья очистили его и позволили части лисьего пламени создать круг, который пропустил только двух. Тех, чей уровень мастерства не нужно было доказывать не перед кем. Сохэй сел напротив Итами, протягивая ей руки. Необходимый баланс и гармония наступали не сразу. Итами всегда сомневалась в себе, когда подле неё был учитель, но его теплая отцовская улыбка всё меняло. Прикрыв глаза, Оммёдо глубоко вдохнули.

Наступила тишина, а время будто замедлилось.

Их голоса звучали в унисон, а слова сутры добирались до каждой души, не желая причинить никому вреда.

– Даруй омовение, даруй очищение. Я есть проводник между мирами, способный выдержать скверну Йоми. Да будут души смертных чисты, как ясное небо, а благие намерения станут выше греховных тяжб. Пусть здесь и сейчас прольется праведный свет через тело мое и да осушит внутренний омут, где постоянно теплится жизненная энергия. Очисти, пламя, очисти.

Последние слова Оммёдо сказали шепотом. Из тел жителей Камакуры начали выходить пары. Отделяясь от смертных тел, миазмы устремлялись в центр между мастерами, собираясь в один огромный сгусток темных сил. Акуто и Куро с шипением пали, когда мешочки с язвами на их телах лопнули, выпуская жидкость, которая также собиралась в сторону Оммёдо. Младший лис видел, с каким трудом давалось Итами столько смрада, как сильно страдала и очернялась её душа. Он вновь возжелал помочь. Взяв себя в руки и дернувшись вперед, лис был остановлен старшим братом. Махнув головой, демон понимал, что они далеки от них. Только Куро мог разглядеть, как велика аура этих смертных, насколько сильна и крепка их воля. Акуто был мал и неопытен, таким он останется, пока не пройдет последний цикл перерождения.

Оммёдо тяжело выдохнули, когда ритуал завершился. Миазмы растворились в легкой дымке и устремились куда—то в сторону леса. Итами стирала испарину, когда расслышала тяжелые вдохи учителя.

– Вам нельзя больше перенапрягаться, учитель.

– Я не настолько стар, Итами. Ты пока не готова справляться с таким в одиночку.

Приблизившись к Оммёдо, старший лис помог каждому из них встать. Итами улыбнулась и склонила голову, стараясь как можно чаще благодарить лиса за всё. Вскинув бровь, Акуто поравнялся с братом, скрещивая руки на груди. Четыре души обернулись на жителей Камакуры.

– Давно я не видел, как страдает Камакура.

– Не понимаю, разве Йоми способно так часто отпирать врата?

– Нет, не способно, Итами. Возможно, Владыка плохо себя чувствует. Только Акуто вхож в тот мир, но его силы потрачены здесь.

– Я пойду. Куро, раз ты любишь этих смертных, то тебе за ними смотреть.

Не позволяя брату ответить, Акуто исчез. Его нюх помогал учуять дорогу, по которой ушли демоны, но пелена перед глазами мешала разглядеть грань.