Так это или же иначе, но Escherichia coli, подобно крабам с длинными ножками, как была, так и осталась все той же обычной кишечной палочкой. Значит ли это, что через миллион лет наблюдений она в итоге трансформируется во что-то большее, чем простой одноклеточный организм, к радости микробиологов и генетиков нашего далекого будущего?

Но позвольте мне привести еще один пример. Знаете ли вы, сколько на сегодняшний день существует пород собак (Canis familiaris16 или Canis lupus familiaris)? Оказывается, сегодня в мире насчитывается 339 пород, распространенных на всех континентах17, от австралийского динго до эскимосской ездовой собаки. В 2016 году было сделано одно достаточно любопытное научное открытие, суть которого состояла в том, что, как оказалось, около 6,5 тыс. лет назад в геноме собак появилась мутация, которая позволяет им питаться не только традиционной мясной, но также и растительной пищей, богатой углеводами18.

Ученые связывают эту мутацию с окончательным одомашниванием собаки и параллельно протекающим распространением сельского хозяйства. Вот только почему-то никто не заявляет подобную мутацию в качестве доказательства эволюции собаки, поскольку подобная генетическая трансформация, как и рассмотренная выше (вспомним кишечную палочку!), не выходит за рамки приспособления и изменчивости. Как 20 тысяч лет назад, так и сегодня собаки были и остались собаками. Для разъяснения того, как нам квалифицировать подобную мутацию, мы может обратиться за помощью к экспертам, которыми в нашем случае будут… сами собаки. Любая собака, не имеющая образования в области биологии или генетики, безошибочно отличит своих собратьев от любого другого живого существа, и даже мы, живя с ними бок о бок много тысяч лет, являемся для них кем угодно, но не собаками. У разных пород генетический код совпадает на 99,85 %, а существующий остаток в 0,15 % обеспечивает все разнообразие пород этих животных и все генетические метаморфозы, которые не превышают этой одной десятой доли процента. При этом различия между отдельными кластерами собачьих пород, обитающих в разных регионах планеты, значительно больше, чем подобные различия между людьми, населяющими разные континенты.

Современные ученые-биологи уже не так наивны, как их коллеги, жившие сто шестьдесят лет назад в момент зарождения теории эволюции и ее первых редакций. Принято считать, что современная интерпретация теории эволюции (синтетическая теория эволюции, СТЭ) уже продвинулась на несколько шагов вперед в «понимании» процесса эволюции.

Современная СТЭ готова признать, что лежащие в основе эволюции мутации выходят за пределы одной лишь изменчивости. Тем не менее нас по-прежнему пытаются убедить в том, что «сложные» мутации, существенно меняющие генофонд живых организмов, возникают случайно, внезапно, в силу каких-то иных, непонятных нам, обстоятельств. Именно эти «сложные» мутации, предположительно, и являются узловыми точками в появлении новых родов, семейств и отрядов живых организмов любого уровня сложности. В реальности дело обстоит несколько сложнее, чем нам пытаются его представить.

Для того чтобы одно живое существо трансформировалось в другое, существенно отличающееся от своего условного предка, необходимы множественные мутации, которые должны происходить не на уровне отдельных генов, а на уровне участков одной или, чаще, нескольких хромосом, содержащих большое количество генов. Более того, подобные мутации должны быть направлены на выполнение одной главной задачи, а значит происходить последовательно на протяжении огромного количества поколений в одном требуемом направлении. И только так и никак иначе можно из «мухи» сделать «слона»!