— То есть ты разносторонне развита? — усмехнулся Гена.

— Да, у меня серебряная медаль.

— Я хочу тебя огорчить, малыш, обычно медали и дипломы ничего не значат в нашей жизни. Учёба просто увеличивает твой кругозор и дисциплинирует, не более того. Ты сразу не станешь специалистом, ты можешь не работать по профессии никогда. Поэтому нужно грамотно подойти к вопросу. Идти туда, где тебе действительно будет комфортно.

— Мне бы поступить вообще, — усмехнулась смущённо, заметив, что покраснела.

Наверное, не стоило говорить это.

— Первокурсница, — он незлобно усмехнулся.

— Гена, сколько тебе лет? У тебя самого-то есть высшее образование?

— Два.

— У тебя два образования?

Я перестала смотреть на него через зеркало и повернулась лицом, взяла полотенца, чтобы, открыв рот, слушать его.

— Да. Я менеджер и управленец, профессиональный. Одно образование я получил очно, а второе – маркетинг и реклама, заочно. Я изучаю языки. Музыка для меня хобби, способ расслабиться. Мне двадцать пять лет.

— На семь лет старше, — прошептала я.

— Это смущает тебя?

— Мне нравятся взрослые парни.

— Которые зарабатывают.

— Которые могут поддержать.

Он навис надо мной, и тогда я высказала своё мнение, чтобы он не думал, что я продаюсь и покупаюсь.

— Деньги ничего не решают в этой жизни, и то, что они у тебя есть, не сыграет какую-то роль во многих вопросах.

— Как же глубоко ты ошибаешься, — протянул он шёпотом. — Девушки, которые хотят выбраться из нищеты, на возраст мужика не смотрят, только на банковские счета. И они толкают вот такие речи.

— Я сама всего добьюсь!

— Особенно если не поступишь. А платить за учёбу нечем. И сама будешь добиваться, в лучшем случае на кассе ближайшего магазина. А в худшем…

Как Ирка! Сестра почти каждый день говорила о том, что нужно искать богатого мужика, который вытащит. Долбила одно и то же: «Спишь с парнями только за деньги. В смысле: встречайся с парнем, у которого есть деньги».

— Парень у тебя есть?

— Нет. Я пойду, ты меня неправильно понял.

— Да. Мы идём, — подмигнул мне и тихо добавил, — малыш.

Не дал обидеться. Он так сильно понравился мне, что забылось всё сразу. И когда Гена сменил тему и настроение, улыбнулся открыто, я улыбнулась в ответ.

Ночь, я тоже устала.

Шли по коридору обратно, теперь уже в сторону тех загадочных двустворчатых дверей, за которыми играла музыка.

И вот они открылись.

****

Тёмный зал, освещена ярко только полукруглая сцена, там стояло пианино, играли скрипач и саксофонист.

Всё такое необычное!

У сцены столики, на них горели свечи. Официанты бегали, в бабочках, которые светились в темноте.

В другом конце возвышения, с отдельными ложами: столик и два дивана напротив друг друга.

И вот эти ложи отделялись от всего зала плотными портьерами. Четыре из них открыты, остальные, вплоть до тёмной глубины зала, закрыты.

Гена повёл меня по ковровой дорожке вверх, между закрытых занавесок.

— Представляю, какие здесь цены, — прилипала к его руке, оглядывалась по сторонам. — Кстати, ты не сказал по поводу того, есть ли у тебя девушка или нет.

Вися на его руке, посмотрела на пальцы. У него не было обручального кольца. Залипла на браслете, который вовсе был не браслетом, а каким-то хитрым гаджетом.

Гена жестом пригласил меня пройти в ложу. Сам закрыл занавески, оставив только вид на сцену и столики внизу.

— Я бы на двух человек заказал, но у них осталось только это место, — улыбнулся Геннадий, упав напротив меня на диван.

Я сидела прямо, пока Гена не видел, гладила, приятную на ощупь обивку, под простынёй. То есть диван укрыли тканью. И она была белоснежной, как скатерть на столике. И подушки имелись.