– Окей, – выдавила она, чувствуя, как глупо это звучит.

Вспоминая этот диалог сейчас, лежа в своей комнате, девушка едва могла побороть желание прикрыть лицо руками. «Хорошо хоть это смогла сказать,» – пронеслось в голове, пока она рассеянно смотрела в пустой экран телефона.

Карина нехотя поднялась с дивана и направилась в ванную. Там её встретило отражение с помятым лицом и взъерошенными волосами. «Красота», – мысленно фыркнула девушка, выдавливая зубную пасту.

Холодная вода немного освежила, но тень вчерашнего вечера не отпускала. Что ему написать? Варианты крутились в голове, но каждый казался то слишком навязчивым, то чересчур равнодушным.

На кухне пахло изюмом и ванилью. Надежда Алексеевна стояла у плиты, помешивая овсянку, и что-то напевала под нос.

– Доброе утро, – Карина попыталась вложить в голос бодрость, но получилось скорее хрипло.

– Доброе, солнышко! – мама обернулась, и её лицо озарилось тёплой улыбкой. – Как спалось?

– Как обычно, – девушка потянулась к шкафу за тарелками, стараясь не зевнуть.

Ее руки автоматически начали резать яблоко. "Клетчатка, витамины… Арахисовая паста для белка…" – мысли текли по накатанной, пока голос матери не вернул ее в реальность:

– Аллочка скоро подъедет. Привезёт мёд от тёти Кати. Спустишься, заберёшь?

Карина, доставая кофейную чашку с верхней полки, раздраженно подумала: «Что ж ей, этой Аллочке, в воскресенье дома не сидится?»

Её подруга детства была воплощением всего, чего Карина не достичь так и не смогла: блестящая карьера в архитектурном бюро, любящий муж, двое детей-ангелочков.

Особенно остро Карина ощутила это, когда вернулась в родной город – опустошенная и разбитая. Встречи с Аллой стали настоящим испытанием – каждый раз от них оставалось неприятное послевкусие и чувство, что она отстаёт от какого-то невидимого графика жизни.

Не успела девушка додумать свою нерадостную мысль, как раздалась громкая трель домофона.

– Быстро она, – прокомментировала Надежда Алексеевна, не отрывая глаз от булькающей на плите каши.

На улице Алла стояла рядом с безупречным Range Rover, поправляя ветром растрёпанную прядь. Её светлая шубка, маникюр, лёгкий макияж – всё выглядело так, будто она только что сошла со страниц глянца.

Карина почувствовала себя неуютно в своём помятом пуховике и растянутых трениках.

– Привет! – Алла широко улыбнулась, но в её глазах мелькнуло едва заметное напряжение. – Извини, что так рано. Мы уезжаем на дачу, хотела передать мёд до отъезда.

– Ничего страшного, – Карина взяла банки, ощущая холод стекла на пальцах.

– Хорошего отдыха.

– Спасибо! – Алла задержала взгляд, будто хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой. – Ну, до скорого!

Карина наблюдала, как машина плавно выезжает со двора. В груди снова защемило – не из-за зависти, а из-за осознания той пропасти, которая образовалась между ними. Когда-то они были неразлучны, а теперь…

Она медленно пошла обратно, сжимая банки с мёдом. В кармане телефон по-прежнему молчал. Но сегодня, решила Карина, она наберётся смелости и напишет Олегу. Хотя бы просто «Привет».

А там – будь что будет.

“Понедельник, 14 марта.

У меня всю ночь была бессонница. Карина написала мне вчера. Черт возьми, как я хочу ее увидеть. Но сначала надо разобраться с этим. Чтобы прийти к ней не с грузом, а с чистой совестью…”

Марта щелкнула шариковой ручкой, оставляя на блокноте резкие черные линии.

В ее кабинете пахло свежим лаком и дорогим кофе. Стеклянные стены офиса, холодная подсветка, кожаное кресло с идеальной посадкой. Здесь всё было продумано до мелочей: от расположения визиток до угла наклона монитора.