– С днем рождения! – он подошел к ней ближе. Вероника хотел отпрянуть, но ноги застыли на месте. – Я не хотел дарить свой подарок при всех. – Олег Андреевич протянул девушке коробочку. – Твоя мама обязательно это не так бы поняла.

Вероника забыла о своей злости на доктора и с удивлением посмотрела на подарок.

– Ну! Бери же!

Она взяла из его рук коробочку и открыла ее. На темно-синем бархате лежал тоненький золотой браслетик с каким-то странным кулончиком. Девушка подняла на доктора удивленный взгляд.

– У меня такой же! – улыбнулся Олег Андреевич и, расстегнув рукав, показал такую же цепочку с таким же странным кулоном. Затем снял браслетик и соединил свой кулон с кулоном Вероники. Получились две скрепленные руки в форме сердца. Девушка ахнула. – Я хочу, чтобы ты знала: наша дружба никуда не денется. Ты моя самая любимая пациентка и самый лучший друг! Что бы ни случилось!

– Спасибо! – прошептала Вероника и порывисто обняла доктора за шею, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Ну-ну! – погладил ее по спине доктор. – Сегодня же твой праздник! Не стоит плакать! Все будет хорошо!

– Да-да! – девушка убрала руки с шеи доктора и, улыбнувшись, протянула ему браслет. – Поможете?

Вероника потерла глаза и выглянула в окно. Лада с подружками что-то бурно обсуждали внизу, у подъезда. Скорее всего, в какой клуб пойти. Саму Веронику уже давно перестали приглашать куда-то. Знали: все равно откажется.

– Хватит учиться! – уговаривала поначалу подругу Лада. – Зачем вам в семье еще один профессор?

– Я просто хочу поступить в приличный институт, – отвечала Вероника.

– Так и так поступишь! У тебя же папа – ученый! Протолкнет куда-нибудь! – убежденно отвечала подруга. – Я вот вообще хочу, чтобы папа меня за границу учиться отправил! Слушай! А может вместе?

– Это навряд ли! – отмахивалась Вероника. – Папа не поймет, если будущий российский ученый будет получать образование "за бугром".

На самом деле девушка немного лукавила. Иннокентий Львович не был таким убежденным патриотом, да и от дочери не ждал грандиозных свершений в науке. В последние годы он все больше времени проводил дома. Любимым его занятием стало чтение классиков и разговоры с дочерью. Они часто уединялись в кабинете отца и вели длительные разговоры на разные темы. Вероника дорожила этими часами и ни на что бы их не променяла. Разве что на время общения с Олегом Андреевичем.

Доктор появлялся к ним все реже и реже. Иногда Вероника не видела его по несколько месяцев. Она знала, что он продолжает встречаться со своей "красивой" (девушку звали Лиля, но Вероника упорно называла ее не иначе, как "красивая", вкладывая в это определение все свое презрение и недовольство к пассии педиатра) и очень злилась, что та отнимает у нее друга.

Олег Андреевич пару раз появлялся в доме Иннокентия Львовича со своей девушкой и, пока мужчины были заняты разговорами, Лиля была предоставлена заботам Алефтины Васильевны. Мать Вероники, несмотря на первую неприязнь к подружке предмета давнего вожделения, быстро нашла с ней общий язык и они могли часами обсуждать наряды, светские тусовки, сплетничать об общих знакомых.

Вероника не участвовала в этих разговорах, хоть мать и настаивала на этом. Алефтине очень хотелось, чтобы дочь была как ее сверстницы из таких же семей: разодета по последней моде, капризна и "знающая себе цену". Женщина хотела выглядеть на ее фоне умной рассудительной женщиной, которая может себе позволить потакать капризам дочери – завидной наследницы знаменитого профессора.

Но получалось все наоборот. Это Вероника производила впечатление умной и серьезной девушки – дочери своего отца профессора, хоть и оставаясь при этом завидной невестой.