Алма ласкала глазами город, дома и деревья. Как же трудно покидать этот город, в котором много любви, и хочется быстро вернуться. И в сердце закололо от грусти расставания с любимым городом. Но ее ждет путь, и она не вернется, пока не узнает сюжет, который пишет ее путь. И пусть будет так, как того требуют слова. А она будет говорить свои слова радостно:

– Я люблю тебя, мир! И верю, что сюжет моего пути будет занимательным!

Алма закрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Новое уже не пугало, а наоборот, волновало ее радостным предчувствием. А самолет, взревев двигателем, тяжело вознесся над любимым городом и устремился в синюю высь, унося ее в неизвестную даль с неизведанным сюжетом.

Дала Ар лежал в темной, сырой комнате, где робкий, еле видимый свет, проникал сквозь маленькое окошко прямо под потолком. Это было даже не окошко, а всего лишь дыра, из которой струился небольшой ручеек света и свежего воздуха.

Он не понимал, где находится. Не знал, сколько сейчас времени. Не понимал, как он вообще здесь оказался.

Последние дни, а может, даже недели, прошли, словно в тумане. Та далекая жизнь, где он был свободным человеком, простым учеником Великого Книгочея, осталась в прошлом. Жизнь, где он просыпался рано утром, до восхода солнца, чтобы поймать время до того, как белая нить будет различима. И бежал принять омовение, чтобы успеть прочитать намаз до первых лучей. А потом, начинался его солнечный день прислужника и ученика в городском Доме Чтения. Он спешил в огромное хранилище, чтобы начать день в благословенной рукописной. И каждый раз он_с трепетом открывал большие, деревянные ворота своим ключом и был невероятно горд тем, что день книг в городе начинался с его первого шага в священное хранилище.

О, Всевышний, спасибо за то, что ты даруешь! И пусть он, Дала Ар всего лишь ученик, мелкий служка, но лишь ему дарована огромная честь хранить ключи от этой книжной сокровищницы. И каждый раз он с благовеением смотрел, как медленно открываются скрипучие, тяжелые двери, напоминающие крепостные ворота, и осторожно делал первый шаг. Настолько тихо, словно боялся разбудить ночных читателей. А потом, на миг замирал, вдыхая носом этот невероятный запах предвкушения, наполненный ароматом сырости и пергамента. И снова выдыхал, чтобы вновь набрать в легкие трепетный запах книг. Порой, первый шаг длился так долго, словно вбирал в себя протяженность всей ночи, за которой помощник Хранителя успел соскучиться по своим книгам. И лишь после этого ритуала, он делал следующий шаг, чтобы разбудить заснувшие книги.

А ласточки, свившие гнездо в углу зала, приветственно щебетали ему, и вылетали в открытые двери, чтобы найти дневной корм для своих птенцов. Солнечный свет, крадучись и дрожа мелким пересветом, мягко пробегал по книгам. День чтения начинался в славном городе Дженда.

Говорят, в других странах есть хранилища, где книг намного больше. В два, в три, а то и в десятки раз. Но Дала Ар только слышал об этом, но никогда не видел_Он часто разговаривал с приезжими купцами и торговцами, монахами и пилигримами, странниками и бродягами. Он находил их везде, на улице, в дороге под городом, на базаре и постоялом дворе, чтобы расспросить о книгах в странах, откуда они прибыли. Как же он мечтал увидеть те великие дома книг, о которых рассказывали эти говорливые, вечно веселые купцы и истощенные бродяги! Порой, их рассказы казались сказкой, ведь трудно представить книгохранилище, где не видно конца и края. Но ведь сказка лишь на вид кажется выдумкой, а за ней всегда есть жизнь. Хоть бы одним глазком увидеть эти хранилища! Ведь он с детства грезил книгами. Родившийся на берегах Сейхуна