— Нет, нет, даже и не проси. Если твой отец узнает, он же из меня отбивную сделает.

Ника тяжело вздохнула и, отмахнувшись от подруги, села на ковер, по-турецки скрестив ноги.

— А такая хорошая идея была.

В комнату снова постучали. На этот раз вошла домработница с подносом, на котором приятно зеленели два «Мохито».

— Анна Сергеевна распорядилась вам принести, — сказала вошедшая девушка.

— Маман решила меня задобрить, — поморщилась Ника. — Отнеси коктейли своей Анне Сергеевне и скажи, что мы не пьем раньше шести.

Горничная удивленно уставилась на Нику, но, тут же смутившись, покраснела и опустила глаза.

— Не-не-не, — возмутилась Аля. — С ума, что ли, сошла! В такую жару «Мохито» как раз кстати. Давайте-ка сюда эти стаканы... Как вас там?

— А? — не понимая, взглянула на Алю девушка.

— Зовут тебя как? — раздраженно объяснила вопрос подруги Ника.

— А, Вера. Я Вера.

— Вот и отлично, Вера, — засмеялась Аля, — давайте скорее сюда свои коктейли.

Вера прошла к столику, возле которого сидела в кресле Аля, а на полу — Ника, и выставила «Мохито» с подноса. Льдинки в стаканах нежно постукивали друг о друга. Ника проводила взглядом горничную до дверей, лихорадочно что-то соображая. Девушка была невысокой, униформа скрывала фигуру, но Вера казалась стройной. Была она совсем молоденькой и даже симпатичной, правда, лицо ее было полностью лишено косметики, а волосы убраны в тугой пучок на затылке. Ника знала, что ее мать очень строго следила за внешним видом прислуги в доме, не разрешала женщинам краситься, халатно относиться к своей одежде и прическам. «Прислуга должна быть идеально незаметной, но при этом абсолютно незаменимой», — не раз повторяла Анна Покровская.

Когда горничная уже собралась прикрыть за собой дверь, Ника ее резко окликнула:

— Вера! Вернитесь-ка! У меня есть к вам деловое предложение.

4. Глава 3

Развалившись в кожаном кресле, Саид небрежно положил руки на деревянные подлокотники и вертел пузатый коньячный бокал, в котором приятным теплом переливалась янтарная жидкость. Руслан растянулся на диване, поставив точно такой же бокал себе на грудь. Ратмир сидел во втором кресле, напротив Саида, и с веселой усмешкой смотрел на младшего брата. Из кухни доносились женские голоса: это Рита с Дашей восторженно обсуждали медовый месяц, из которого два дня назад вернулись Ратмир с Ритой.

— Суббота, — проворчал Саид, — а у нас бабы на кухне. В субботу! В наш братский день!

— Не бабы, а женщины, — хмыкнул Руслан. — Наши с Ратмиром женушки.

Саид поморщился. Ратмир рассмеялся и сказал:

— Ничего, брателло. Вот женишься и увидишь, как присутствие женщин на кухне заиграет для тебя совсем другими красками.

— На своей кухне я готов терпеть только тетку, которая мне жрать готовит и квартиру убирает, — возразил Саид. — И жениться я на ней не планирую.

— И все равно ты не соскочишь, — философски изрек Ратмир.

— А он уже не соскочил, — раздался с дивана голос Руслана. — Отец взял быка за рога.

— А невеста уже спит и видит нашего богатыря? — засмеялся Ратмир.

— А то? — чувственные губы Саида скривились от омерзения. — Нашел мне какую-то дамочку и требует, чтобы я ее на свидание пригласил. Говорит: «Узнаете друг друга поближе, а потом о свадьбе будем разговаривать».

— Что за девушка? — заинтересовался Ратмир, выпрямляясь в кресле.

— Хрен ее знает, я не уточнял.

— Но на свидание пойдешь?

Саид ничего не ответил и залпом осушил бокал, подтолкнул его по стеклянному столу к Ратмиру, и тот, ловко поймав его на другом конце, налил брату и обновил себе и Руслану. Саид сцепил пальцы замком на затылке и уставился в потолок.