— Чтоб ему неладно было! — выругалась Ника.

— А кто он? — поинтересовалась Аля, спрыгивая с подоконника и усаживаясь в кресло.

— Без понятия.

— Ты, что же, даже имени его не узнала?

— Оно мне надо? — фыркнула Ника. — Замуж за какого-то кретина я не пойду. Вчера так и сказала отцу.

Ника не просто сказала, а проорала это так, что ее услышали, наверное, даже на Северном полюсе. Она не стала слушать аргументы отца и увещевания матери, хлопнула дверью и убежала к себе. Владимир Покровский был владельцем огромного международного холдинга. Он привык вести бизнес жестко и распоряжаться своими сотрудниками, будто взял их в рабство. Дочь свою он, конечно, любил, но для него она мало чем отличалась от подчиненных: у Ники было все, что ее душа пожелает, но за это отец требовал беспрекословного подчинения. Видимо, пришло и ее время платить по счетам. Однако характером дочь пошла в отца. Она вот уже два месяца притворялась милой и послушной дочуркой, и папочка души в ней не чаял. Но стоило ей сказать слово поперек, как Владимир Покровский вспылил. Ника в долгу не осталась. Орали они громко, перепугав всю прислугу. Даже мать, которая обычно служила буфером между сложно притирающимися друг к другу характерами отца и дочери, на этот раз не сумела их утихомирить.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла мать Ники. Анна Покровская была женщиной моложавой, и Ника многое взяла от внешности матери: обе стройные, загорелые, в обеих чувствовалась порода. Только у Анны Покровской волосы были более глубокого медового оттенка да цвет глаз отличался от серых глаз Ники.

— Вера, детка, — без предисловий начала она. — Володя все устроил. В пятницу в семь в ресторане «Ностальжи».

— А с чего вы взяли, что я туда пойду? Я же вчера, по-моему, четко обозначила свою позицию...

— И мы с отцом четко обозначили свою позицию. Тем более, это просто знакомство, которое пока, — на этом слове мать сделала красноречивую паузу, — тебя ни к чему не обязывает.

— А если я откажусь? — с вызовом вздернула подбородок Ника.

— Не откажешься, Вера. Будь умницей.

Мать потрепала дочь по макушке и ушла, ставя точку в их разговоре.

— Меня Ника зовут. Ве-ро-ни-ка! — закричала Ника в закрытую дверь, а потом, обессилев, рухнула на кровать.

Сидевшая до того тише воды ниже травы Аля сказала:

— Весело у вас.

— Да уж, смешно до коликов, — огрызнулась Ника.

Она лежала, уставившись в потолок. Аля взяла со столика глянцевый журнал и начала листать. По прошествии минут десяти Ника сказала:

— Пусть меня хоть режут, но на это свидание я не пойду. Еще и в какой-то «Ностальжи». Что за ресторан такой?

— Новый, туда сейчас очередь на полгода вперед, — выложила с энтузиазмом Аля. — Я еще там не была, не зовет никто, — грустно добавила она.

Ника села и уставилась на Алю, внимательно ее разглядывая.

— Что? — нахмурившись, спросила та. Она знала это выражение лица подруги. Ника явно что-то замышляла.

— Хочешь сходить в «Ностальжи»? — загадочно протянула Ника.

— Конечно, но я же тебе говорю: туда не попадешь просто так.

— На пятницу есть свободный столик, — расплылась в улыбке Ника.

— Не понимаю...

Ника любила Алю, но иногда она ее раздражала своей тупостью.

— Что тут непонятного? Пойдешь вместо меня.

— Ну уж нет! — наконец-то дошло до Али. — Ты что, хочешь, чтобы я тобой прикинулась?

— А почему нет? Помоги, а?

Ника подскочила к Але и плюхнулась ей в ноги, сложив руки в молитвенном жесте.

— Спаси подругу, — смеясь, по-театральному пафосно завопила Ника.

Аля прыснула со смеху. Однако, отсмеявшись, помотала головой.

— Ну что ты, Алька, в самом деле. Надень что покороче, выпей побольше. Ну в общем, веди себя вульгарно, чтобы этот болван испугался и сбежал!