Зарплата врача была очень маленькой, и он подрабатывал, читая, где придется, лекции, преподавая в школе для среднего медицинского персонала в городе Пушкине.

Однажды он принимал выпускные экзамены в этой школе. Как раз в те годы в моду начали входить фитонциды – летучие целебные вещества, убивающие микробов, которые выделяют лук и чеснок. Средства эти были известны давно, но как раз в эти годы их научно обосновали. Статьи на тему о фитонцидах только-только начали появляться в медицинской литературе.

Одному из будущих фельдшеров как раз попался билет о фитонцидах. Молодой парень долго переминался с ноги на ногу, по-видимому, впервые встретив это незнакомое иностранное слово. Наконец, пожалев его, отец решил ему подсказать.

– Подумайте, что вы не станете есть перед тем, как идти в театр?

– Горох! – не задумываясь, обрадованно ответил будущий фельдшер.

Для того чтобы прокормить семью, отцу пришлось заняться частной практикой и открыть кабинет. Для этой цели в передней поставили несколько стульев для предполагаемых пациентов, а мою комнату переоборудовали для приема больных.

Больных было мало. Однажды в Ленинграде среди бела дня троллейбус, полный пассажиров, сбив ограду, упал в Фонтанку. Об этом много говорили в городе и даже написали в газете. Спаслись только двое: мужчина, стоявший ближе всех к задней двери, и женщина, которую он успел вытащить из троллейбуса. Он ехал вместе с женой, стоял рядом с ней и помог ей выбраться на лед. К своему ужасу, он увидел, что вместо жены он вытащил кондукторшу. Через некоторое время он подцепил от этой кондукторши триппер и пришел лечиться к моему отцу.

Я хорошо помню этот удачный для отцовской частной практики день, потому что в этот день у отца было двое пациентов. Вторым пришел молоденький солдат. Входя в кабинет, он громко сказал, употребляя привычную ему военную терминологию:

– Доктор, у меня зудь в канале ствола.

Итак, я очень мало знал об отце и уже после его смерти решил хоть что-то выяснить о его студенческих годах, учебе в Цюрихе, об участии в Гражданской войне, о том, как и за что его посадили в тридцатые годы, ну и, возможно, что-то еще, о чем он мне не рассказывал, боясь, что я протреплюсь в школе и это может плохо отразиться на нашей семье.

После смерти отца еще несколько лет жил его старый приятель, с которым он учился начиная с первого класса гимназии и потом продолжал дружить и встречаться вплоть до последних дней.

Это был старый адвокат. Ему было больше восьмидесяти лет. Жил он один в большой коммунальной квартире, был почти слепым, но каждый день с палочкой ходил в соседний сквер посидеть на скамейке, посмотреть на проходящих мимо девочек и, по его словам, «завести глазной роман».

Я взял с собой магнитофон и попросил его рассказать все, что он помнит об отце. Он подробно рассказал, как они в гимназии бегали на свидание к девочкам, как в университете были влюблены в одну и ту же студентку. Все мои попытки узнать какие-нибудь подробности из «героической» биографии моего отца остались бесплодными. На магнитофонной пленке оказались записанными имена нескольких девиц и их подробные адреса.

После Толстикова первым секретарем обкома партии стал Романов. Предполагалось, что им станет Георгий Иванович Попов, но Романов поехал в Москву к Суслову и вернулся в Ленинград первым секретарем.

Маленький, жестокий, высокомерный и заносчивый, он чуть было не стал после смерти Черненко Генеральным секретарем ЦК вместо Горбачева. Трудно представить, что стало бы с нашей страной в этом случае.