Тут же на макет водрузили массивную чернильницу из искусственного камня, на нее поставили гипсовую фигурку.

Честно говоря, получилась странная композиция: теперь вождь стремительно шагал по крохотной площадке, а перед ним была глубокая пропасть.

Почему-то такое решение ни у кого не вызвало никаких сомнений, и проект был утвержден.

Руководители города оказались людьми простыми и очень демократичными. Если, например, надо было решать вопрос о том, установить ли памятник на метр ближе к правительственному зданию или на метр дальше, все дружно выходили на площадь и вместе со всеми желающими, в том числе и с теми, кто случайно проходил мимо, решали вопрос на месте.

Для установки гранитных ступеней и пьедестала вслед за нами приехали пять гранитчиков. Здоровые добродушные ребята, прекрасные мастера и, как многие из гранитчиков, любители выпить.

Во время очередного выхода руководства города на площадь они заявили: для того чтобы полированный гранит лучше блестел, его необходимо промыть спиртом и для этой цели потребуется минимум пятьдесят литров спирта. Промывать гранит спиртом так же бессмысленно, как поливать улицы во время дождя. Естественно, что использовать спирт для этой цели никто и не собирался. Я думаю, что и руководители города это отлично понимали, но не хотели вступать в конфликт с гранитчиками, чтобы не сорвать сроки открытия памятника.

– Такого количества спирта у нас нет, – прозвучал робкий голос, – может, подойдет технический?

– Нет, – резонно заметил самый главный, – технический не подойдет – все отравятся. Дадим двадцать пять литров чистого.

– Ну что ж, – сказал бригадир гранитчиков, – будет немного хуже блестеть.

Бутыль, оплетенную ивовыми ветками, поставили в моем номере гостиницы, после чего примерно неделю никто из гранитчиков не выходил на работу, а на моей кровати все время кто-нибудь, не раздеваясь, спал.

Володя в первый же день познакомился с местной журналисткой, и я его больше на строительной площадке не видел.

Работа приостановилась. Поскольку моя часть была выполнена, а спать мне было негде, я плюнул на все и уехал в Ленинград, решив ожидать приглашения на открытие памятника дома. Через несколько дней пришло письмо от Володи, в котором он писал, что в поезде познакомился с очаровательной студенткой и решил застрять на несколько дней в Москве.

Билет на самолет я достал до места назначения, но с пересадкой. В Москве я должен был перебраться из Внуковского аэропорта в Домодедово и на следующее утро лететь вместе с Володей дальше.

– Вы можете переночевать в аэропортовской гостинице в Домодедове, – любезно сообщили мне во Внуково.

В молодости не существует проблем с ночевкой. Если не устроюсь в гостинице, решил я, как-нибудь переночую в кресле в холле. Ничего страшного, высплюсь в самолете.

Домодедовский аэропорт встретил меня непрерывным гулом взлетающих и приземляющихся самолетов. Оказалось, что в гостиницу мне будет попасть трудно, поскольку ее еще не начали строить.

Посреди центральной клумбы перед входом во временное здание аэропорта были установлены два щита. На одном большими синими буквами по белому полю было написано:

Вместо «выгодно» напрашивалось слово «дешево», которое лучше рифмовалось со второй строчкой, но совестливое руководство «Аэрофлота» решило все же заменить слово «дешево» на другое, более соответствующее действительности.

На втором щите было изображено красивое здание будущего аэропорта. Где-то в этом здании и должна была размещаться гостиница, в которой я собирался переночевать.