Непогода бушевала почти целую неделю. Серафима переживала за Костю. Он должен был вернуться домой еще три дня тому назад. Она часто брала телефон в руки, но дозвониться не могла. Она несколько раз ходила в дом, где жил Костя, кормила его кота, и каждый раз возвращаясь, тяжело вздыхала и не находила себе места. Я не выходила из дома, делала выкройки и рисовала на бумаге все четыре платья для своей загадочной родственницы. Подойти и показать ей свои работы я не решалась. Ее настроение передалось мне. Я ушла в спальню, легла на диван, укрылась покрывалом и отвернувшись к стене незаметно для себя уснула. Меня разбудила Серафима и сказала, что бы я приняла посылку. На веранде стоял незнакомый мужчина и распаковывал коробки. Я поняла, что это курьер доставил заказ из интернет магазина. Я все проверила, и осталось очень довольной. И швейная машинка и оверлог работали хорошо. Настроение улучшилось, и я готова была сразу преступить к работе, но посмотрев на Серафиму, передумала. Она была очень грустная и безразличная. Прошло еще два дня. Дождь перестал лить, но ветер не унимался. Серафима ходила, как тень по дому, грустная и молчаливая. Я смотрела на нее и понимала, что ни чем не могу ее утешить. Вечером ужинали молча, она поглядывала на меня, вздыхала, но ничего не говорила. Мне стало невыносимо плохо. Я чувствовала себя лишней, и мне захотелось уехать. Я понимала, что просто так уехать я не смогу. Я должна пошить ей наряды, ведь не зря же она потратила кучу денег. Я не знала, чем себя занять и пошла в спальню. Серафима не спешила ложиться и еще долго гремела посудой на кухне. Было почти два часа ночи, когда кто то постучал в дверь. Серафима накинула на ночнушку платок и вышла на веранду. Я тоже встала и пошла следом за ней. Она открыла дверь и вышла во двор. Некоторое время она с кем-то тихо разговаривала, но я ничего не могла расслышать. Потом она вернулась с сумкой в руках, которая показалась мне знакомой. В такой сумке привозил подарки Костя для Серафимы от Матвея. Она посмотрела на меня и сказала: – " Матвей привез Костю домой. Не захотел войти в дом леший, постеснялся. Пойдешь со мной?" Я кивнула и пошла одеваться. Серафима взяла сумку, переданную ей Матвеем и мы вышли на улицу. Луна освещала нам путь, и мы быстро дошли до дома Кости. На веранде горел свет. Костя лежал на диване в большой комнате. Рядом с диваном на тумбочке горела настольная лампа, которая слабо освещала комнату. Серафима поставила стул и села рядом с Костей. Она долго молча смотрела на него, потом положила свою руку ему на лоб и тихо сказала: – "Сынок! Как же так случилось!? Я же чуть от горя не свихнулась". Она тихо заплакала, а Костя взял ее руку в свою ладонь и стал успокаивать: " Ну, что ты, Серафима, не переживай. Я знал, что ты будешь волноваться и попросил Матвея привести меня. Сам бы я не смог. Сейчас все будет хорошо, не плачь, пожалуйста." Я стояла и не знала, как себя вести, что делать, что говорить. Некоторое время в комнате стояла тишина. Потом Серафима встала, повернулась ко мне и позвала меня на кухню. Там она достала из сумки Матвея три бутылки какого то снадобья и стала рассказывать, как надо его использовать. На бутылках написаны цифры: один, два и три. Матвей дал Кости настой из первой бутылки, а через уже полтора часа надо подогреть и дать выпить настой из второй бутылки. И так, через каждые два часа. Она строго смотрела на меня и сказала: – " Таня! Ты поняла меня? Не жалей его, буди, если даже он будет спать, все равно буди. Матвей сказал. что, как закончиться настой, так Костя поправится. Вот будильник, заведи его, да смотри сама не проспи. А я пойду домой, что то мне нехорошо. Да и дом я не закрыла." Еще при ней я завела будильник и повторила все, что я должна сделать.