– Представляешь, уже стоя на кассе, обнаружил, что на камине портмоне оставил…

Милена, не проронив ни слова, протянула ему кошелёк и дежурно поцеловала в щёку. Закрыв дверь, она медленно села на пол. Кровь в висках пульсировала, а Эстрэлла подбежала и начала тереться о босые ноги с красным лаком на ногтях. Сглотнув комок, который, словно шарик из свинца, застрял в горле, Лена направилась к мини-бару в кухонной зоне. Виски, согревая горло, хмельным сонным теплом наполнило сначала грудь, а затем и всё тело.

– Кого ты привёл в наш дом? Это ж северянка! – за стенкой на кухне шипела злая старуха, в то время как Милена, сняв роскошное, но потрёпанное от долгого пешего пути платье, укладывалась на старую неудобную кровать.

– Я не мог её бросить! Её бы убили, если бы не я.

– Поэтому ты привёз её сюда? Чтобы они вырезали всю нашу деревню! Эта северянка – беглая наложница! Я видела то дорогое ожерелье, которое она прячет. А господа очень ревнивы и жадны до своих игрушек!

– Они не найдут её тут. Да и кто будет искать её среди козьих пастбищ?

– Это будет твоей ношей, сам следи за ней. Наложницы очень хитры и коварны. Смотри, чтобы она ночью нам не перерезала горла!

– Я ехал с ней три дня и три ночи, ничего она мне не перерезала, хотя знала, что у меня с собой золото.

– Гляди за ней в оба. А при возможности – избавься.

Несмотря на усталость Милене не удавалось уснуть на кровати, сколоченной из старых досок. Дерево впивалось в спину, а ноги горели огнём – они прошли несколько миль по грубым веткам и камням, прежде чем девушка услышала топот копыт где-то сзади. Лена даже не попыталась убежать тогда, она лишь закрыла лицо руками и заплакала, когда заметила, что оказалась в поле зрения всадника. Мужчины в этих краях были грубы и неотёсанны, в лучшем случае ей грозило изнасилование и быстрая смерть, в худшем – возвращение на невольничий рынок.

Конец ознакомительного фрагмента.