Безусловно, Антон был убедителен. Как и всегда. Мне по-прежнему было неловко принимать от него деньги, но, если вдуматься, ничего плохого, обидного или унизительного он действительно не предлагал и не говорил. Поэтому я решила плавно соглашаться.

– Ну я даже не знаю… А чем я смогу тебе за это отплатить? Что бы ты хотел взамен?

– Что взамен? – удивился Антон. – Да ничего я не хочу взамен. Ты это… ты вообще понимаешь смысл слова «помощь»? Или «поддержка»? Когда хотят помочь, то хотят просто помочь. Знаешь, почему добрые дела никогда не окупаются? Потому что они и не должны окупаться! Цель не в этом.

На секунду задумавшись, он добавил:

– Хотя знаешь, что… Если для тебя так важно, чтобы наше соглашение было взаимным, я знаю, что бы ты могла делать. Будет здорово, если бы ты взяла на себя заботы по придумыванию и продумыванию наших встреч. Да, точно! Мне бы это сильно облегчило жизнь. К примеру, ты могла бы искать и предлагать идеи, куда нам сходить, чем заняться… и заранее прикидывала бы, что для этого нужно. Или, например, ты могла бы сама находить по отзывам любопытный ресторан и сообщать мне, где забронировать столик. А лучше вообще сама забронируй. Или, допустим, захотела ты полетать на воздушном шаре. Вот и займись. Найди, узнай, проработай вопрос. А то я уже всю голову сломал, чем еще тебя развлечь. В Москве каждый день проходит куча всяких интересных мероприятий, но мы про них даже не знаем. Ищи, выбирай. Если тебе будет некогда или ты не захочешь, не надо. Пусть все остается, как есть. Я в любом случае буду рад, если ты почувствуешь себя чуть более счастливой благодаря дополнительным ресурсам. Вот и все. В общем, хватит, смотри, вот Настя возвращается. Бери деньги и бросай эти свои глупости.

Он засунул мне в сумку купюры и ловко переключился на девочку:

– Ну что, солнце, понравилось кататься? Не укачало тебя там?

Мы решили еще немного погулять, так как теплый солнечный вечер даже не собирался нас отпускать. Я взяла Антона под руку, и мы направились на поиски еще какого-нибудь интересного павильона.

И тут по левую сторону аллеи я увидела Даню. Он сидел на лавочке с планшетом в руках и просто высверливал пристальным взглядом, как перфоратором, мне на лбу дырку. Даже на внушительном расстоянии я видела, как его голубые глаза горели красным из-за плохо скрываемой ярости. От неожиданности я даже оступилась и едва не грохнулась на асфальт с высоты своих каблуков. Я будто оказалась в прострации. Я не знала, что будет. Я не знала, что делать.

К счастью, Антон, увлеченный обсуждением Настиных кукол, не заметил моего ступора и не видел, как Даня, вскочив со своей скамейки, быстрым шагом направился в нашу сторону. Его прелестное и всегда позитивное выражение лица на этот раз было обезображено гримасой ненависти, а свободная от планшета рука была крепко сжата в кулак. Меня вдруг резко охватило оцепеняющее ощущение надвигающегося пиздеца.

Все бы ничего, но со мной была дочь, и последнее, что ей стоило бы видеть, это разборки не известных ей мужиков. За Антона я была более-менее спокойна, он – человек уравновешенный и вряд ли станет устраивать сцены. Хотя кто знает… у меня еще ни разу не было возможности это проверить. Но Даня… от него можно было ожидать чего угодно. Молодой, горячий, да и фиг знает, что у него на уме. Я могла лишь догадываться, что он себе напридумывал относительно меня и какие добродетели он успел мне приписать. Судя по выражению его лица, возвысил он меня в своих фантазиях так хорошенько, и прямо сейчас весь этот мой хрустальный «ангельский» образ шумно и вдребезги разбивается в его голове на миллионы острых осколков.