– Доброе утро, Ян Валерьевич, – быстро возвращаю себе видимость спокойствия, коротко киваю и с видом полного безразличия к происходящему прохожу к плите. Раз он уже проснулся, значит, надо приготовить ему кофе. Ага.

– И тебе… доброе… – чуть откашлявшись, произносит он и, кажется, следит за моими перемещениями.

Надо же, какая невиданная честь. В кои-то веки он со мной поздоровался.

– Кофе будете? – решаю всё-таки уточнить и поворачиваюсь к парню.

– Да, – медленно кивает в ответ Ян, затем допивает свою воду, споласкивает стакан и ставит его на поднос рядом с графином. Я отворачиваюсь обратно к плите, принимаюсь за приготовление кофе.

Парень некоторое время молчит, а затем вдруг спрашивает:

– Ты чего припёрлась в такую рань?

Не припёрлась, а пришла. Хамло!

– Просто, – пожимаю плечами. – Дома было нечего делать, вот я и решила приехать пораньше.

– Вот как, – задумчиво протягивает Ян. Подходит ко мне, прислоняется бёдрами к столешнице, складывает руки у груди, наблюдает за тем, как я вожусь с кофе.

Чуть кошусь на парня, и взгляд как-то сам собой на секунду задерживается на его обнажённом торсе. Чёрт. Аполлон, блин, хренов… Я, конечно, понимаю, что он у себя дома, но тут всё-таки, помимо его королевского величества, ещё прислуга живёт. Сразу видно: отсутствие воспитания налицо. Хотя фигура у него… ладно-ладно, я уже как-то говорила об этом. Заткнись, Алёна, заткнись. И прекрати на него пялиться!

– Вы что-то хотели, Ян Валерьевич? – таки не выдерживаю и интересуюсь елейным тоном. На него уже не смотрю.

– Хм-м, – он вдруг делает чрезвычайно задумчивый вид, а после выдаёт, – Да. Знаешь, приготовь мне завтрак.

Надеюсь, мне послышалось. Перевожу на парня недоумённо-хмурый взгляд.

– М-может, вам лучше дождаться Жерара? А то я, по правде говоря, несильна в кулинарии. Лобстеров и фуа-гра делать не умею.

– А при чём тут лобстеры и фуа-гра? – хмыкает Ян. – Приготовь то, что умеешь.

Мрачнею ещё сильнее и тише прибавляю:

– Вам может не понравиться…

– Ну вот, заодно и проверим.

Пару мгновений думаю. Кажется, он абсолютно серьёзен. И ведь не отстанет. Спорить с этим типом бесполезно. Грёбаный танк. Всё равно своего добьётся.

– Ладно, – уверенно киваю, становясь не менее серьёзной. – Но учтите, вы сами попросили, а значит, в любом случае съедите то, что я сделаю! Нечего продукты почём зря переводить, – совсем девка рехнулась, ещё и условия ему ставлю. Но Ян не злится, вдруг издаёт тихий смешок, кивает:

– Хорошо. Договорились.

Я в ступоре. А мне казалось, он вообще не умеет улыбаться. В смысле, по-нормальному улыбаться, а не с таким взглядом, словно в следующую секунду покромсает тебя ножом в капусту.

– Ну… тогда-а… Сделаю яичницу, – резко поднимаю указательный палец вверх и мечтательно возвожу глаза. – Королевскую яичницу!

Для его королевского высочества, додумываю с сарказмом.

– Даже та-ак? – парень улыбается. И эта его улыбка кажется такой искренней.

– Ага, – затем я без опаски разворачиваю его лицом к выходу из кухни и толкаю ладонями в обнажённую спину. Ну точно рехнулась. – А вы пока идите и оденьтесь. Скоро все проснутся. Нечего тут народ пугать обнажёнкой.

Либо с миром что-то произошло, либо с этим странным типом, но Ян даже не сопротивляется, неторопливо бредёт к выходу из кухни, шлёпая босыми ногами по белоснежному кафелю.

– Я тебя смущаю? – его улыбка становится шире. Он пытается посмотреть на меня через плечо.

– Меня?! – тыкаю в грудь с ложным удивлением. – Не-ет. Чего я там не видела…

– Много чего.

– Без разницы. Даже видеть не хочу, – всё ещё толкаю его в спину. – Будьте хорошим хозяином – идите и оденьтесь. Не травмируйте мою и без того больную психику.