– Салтычиха Сильвестровна… эээ… ой… Зинаида…

– Ну Зинаида, так и што, холоп? Я ужо, почитай, хер годков как Зинаида. А говори давай!

Тема безмятежно думал, что бы ответить этой замечательной женщине. В том, что она замечательная, у него не было никаких сомнений, и с каждой секундой эта уверенность усиливалась, ровно с той же быстротой, как легкий шум в голове. «Ланиты румяны небось», – вдруг почему-то в тон Салтычихе подумалось ему. Это было обычное дело: стоило Теме выпить хоть немного алкоголя, как щеки его заливал обидный юношеский румянец, столь неуместный для взрослого мужчины его лет. Недаром вчерашние хулиганы обозвали студентом – в моменты стресса он так же краснел. Если верить ученым, это добрый знак: значит, кровь приливает к голове и деятельность мозга становится эффективнее, в отличие от людей, которые бледнеют в аналогичных условиях – тем, напротив, не светит ничего хорошего, так как по науке физиологически они лишаются подпитки своего интеллекта. Вот только чисто косметически он предпочел бы благородную спокойно-бешеную рыцарскую бледность лапотно-крестьянской краснорожести.

А еще он подумал, что ничего в этом мире не происходит просто так. Кто знает, почему судьба выбрала именно его для этого неожиданного приключения и что произойдет дальше, а ведь…

– Э, паря, очнись! – крепкая ладонь Салтычихи чувствительно шлепнула его по розовой щеке. Тема понял – он только что «поплыл», размяк и уже даже клюнул носом. – Времени-то нету уже почти!

На часах за ее спиной минутная стрелка преодолела цифру 4. «11:21. Четыре минуты осталось», – машинально подумал Тема и тут же вернулся к разговору:

– А что Вы там говорили про «подписывать»… эээ… Зинаида Сергеевна?

Салтычиха застыла камнем. Только в глазах ее, казалось, мелькали готовые вырваться наружу электрические разряды.

«Зинаида Сильвестровна», – мелькнула в обогащенном кислородом мозгу запоздалая, как обычно, поправка.

– Ты чего мне по ушам ездишь, засранец? Ты сюда пришел дело делать или нервы мне мотать?

– Дело делать!

– Ну так подписывай, убоище! Или работа не нужна уже?

– Нужна! – выкрикнул Тема и судорожно схватил лежащую перед ним на столе перьевую ручку (и когда только она успела тут появиться?) – То-то же, – Салтычиха придвинула ему неровно вырванный тетрадный листок с текстом, написанным от руки размашистым детским почерком.

«Грамотка» – бросилось в глаза заглавие, а дальше буквы поплыли в глазах и… повинуясь какому-то неведомому импульсу и преисполнившись уверенностью, что происходящее – правильно, и все будет хорошо, Тема обмакнул ручку в чернильницу и с неожиданным усердием размашисто вывел подпись под рукописным текстом. Подумал секунду и приписал ниже «Тема». Потом добавил дату.

Звякнуло стекло и забулькала жидкость. Салтычиха поставила перед Темой третий фужер.

– Ну, на посошок, как говорится, чтобы дорога была легка!

– Благодарствую! – церемонно в тон ей почему-то ответил Тема и, зажмурясь, повторил подвиг в третий раз. Тут же с изумлением понял, что не ощущает практически никакого вкуса напитка и обоняние тоже молчит. Выдохнул и повторил маневр с банкой консервированного кита. Салтычиха закусила, Тема заглотнул.

На часах было 11:23.

***

Как бы сильно ни шумело в голове, но нельзя было не отметить, что девчонка симпатичная.

Она стояла перед дверью и будто бы раздумывала – стучаться или нет, когда Тема вывалился наружу, едва не врезавшись в нее.

Кажется, она даже вскрикнула. Кажется, он негромко икнул.

Девчонка сориентировалась первой.

– Осторожнее, молодой человек! Здесь люди ходят.

– К Салтычихе что ли? – не полез за словом в карман развеселившийся Тема.