Все лицо его было залито кровью, он потерял ее столько, что я был удивлен, как он еще не отключился. Я неспешно шел к нему, черт, боже, его зубы, он вырвал, похоже, все свои зубы. На подходе к нему была выстроена дорожка из окровавленных зубов, в стороне валялись пассатижи, видимо, он шел и зачем-то удалял себе зубы, быть может, чтоб приглушить боль в своей голове. Подходя к нему, я видел, что его губы постоянно двигаются. Подойдя еще ближе, я услышал, что он пытается что-то говорить, издавая непонятные звуки.

– Иван, господи, что ты с собой сделал?

Он повернул голову, видимо, каким-то образом он меня услышал, его рука резко ушла в сторону, потянув за нитку и оторвав ее. Губы его постоянно открывались, и изо рта ручьем текла кровь, он резко вскочил, как ненормальный, я даже опомниться не успел, только испугался до чертиков. Он оттолкнул меня в сторону и побежал в лабораторию, да так быстро, что я был этому удивлен, хотя при текущей обстановке дел удивляться было нечему. Я поднялся и побежал вслед за ним. Когда я вбежал в дверь, клетки со зверями были открыты, что же он наделал, интересно, что им двигало на тот момент. И все-таки было не похоже, что голос взял над ним верх, меня-то он не тронул, и в этот момент в голове у меня промелькнул вопрос, от которого мне стало страшнее прежнего: что это за голос и кто им на самом деле говорит? Все это остается пока загадкой, которую мне, увы, одному не разгадать, пока что надо откинуть эти мысли, иначе я не помогу ни себе, ни Ивану. В паре метров от себя при тусклом освещении я увидел у одной из клеток стаю волков. Этот ненормальный открыл им клетку, и они тут же напали на него. Они буквально рвали его тело своими огромными пастями, я достал свой меч из ножен, не мог же я смотреть, как терзают моего товарища, хотя было уже неизвестно, был ли он им, или это лишь кукла, которой кто-то управлял. Я крепко обхватил рукоятку мяча и побежал на волков. Увидев мое приближение и несущуюся на них опасность, они тут же откинули Ивана в сторону и набросились на меня. Вожак в прыжке попытался сбить меня с ног, но этой псине не задеть меня, уж больно она тупа, раз прыгнула на несущийся со страшной силой меч, который симметрично перерубил ее вдоль. Мои инстинкты наполнили мои руки убийственными рефлексами, меч проносился так быстро, что со стороны казалось, что тела волков разрубают потоки ветра. Когда я закончил, Ивана уже не было. Этот факт меня не сильно обрадовал, не сказать, что я был не рад тому, что мой друг уцелел, но какого черта, после встречи с этими волками вряд ли кто бы уцелел. Их пасти в один прикус переламывают кости, а он после этого остался жив, да не просто жив, он поднялся и убежал. Я кинулся за ним, следуя по следам крови, которые вели к телепорту.

Я добежал до будки и, задыхаясь, начал звать Анну.

– Анна, ответь, прошу, куда ты переместила Ивана?

Женский нежный голос не заставил меня ждать, услышав ее, я даже немного успокоился.

– Я перенесла его на палубу корабля, там сейчас находится весь экипаж, правда, не тот, что был прежде, уже не тот. Если хотите, я вас туда сейчас перенесу, но я бы порекомендовала вам бежать, ибо сама смерть на нашем корабле.

– Я знаю, Анна, знаю, но я не оставлю свой дом в беде, моя совесть не позволит мне бежать сломя голову, как последнему трусу, я хочу тебя кое о чем попросить. Мне нужно, чтобы ты запустила протокол самоликвидаций.

– Прости, Годфрид, в этом я бессильна. «Атлант» мне этого не позволит. Корабль защищает себя и Семена, он не просто машина, сердце корабля живое, и оно наделено собственным интеллектом. Уничтожить корабль почти невозможно, только со смертью Семена сердце корабля прекратит биться до тех пор, пока не найдет новое.