– Дыхни.

– Федь, я не пила, – залепетала та, слепив на лице невинную улыбку.

Было видно, что она жутко его боялась, но также было понятно, что и он знал ее штучки.

Федор заглянул под стол, резко сунул руку в сапог и достал оттуда бутылку. Он грозно взглянул на Таисию, понимая, что только она могла купить такое дорогое вино.

Девушка поежилась под его строгим и пронзительным взглядом, но продолжала сидеть, наблюдая за всем происходящим.

– Значит так, я забираю у тебя детей! – рявкнул он своим грубым голосом, в очередной раз предупреждая Шуру.

– Я больше не буду! – умоляюще смотрела на него Боброва. – Феденька, прости, я клянусь! Брошу! Обещаю, что брошу! – взмолилась та, хватая его за руку. – Я ж совсем помру, если ребятишек заберут!

– А ты не пей! – зло посоветовал он, бросая строгие взгляды на ее гостью.

– Не буду, честное слово не буду! – сыпала обещания Шура. – Последний раз пила, уверяю!

Но тут мужчина резко и уверенно схватил Тасю за руку, вытащил её из-за стола и мгновенно повел к выходу.

Она настолько растерялась, что ничего не могла сказать в свою защиту, только быстро семенила на своих высоких каблучках, поспевая за его широким шагом.

Они вышли на улицу, остановились на тропинке и, показывая ей бутылку с вином, Федор грозно спросил:

– Ты купила?

– Да, – призналась девушка.

– Зачем? – зло смотрел он на нее. – Ты что, не видишь в каком она состоянии? Не понимаешь, что она уже спилась?

– Вижу, – робким голосом попыталась оправдаться Тая, – но я хочу ей помочь.

– Чем?! – рявкнул ей в лицо Тополь. – Станешь с ней водку пить, чтобы ей меньше досталось?

– Не кричите на меня, – попросила она, пытаясь, хоть как-то защитить себя от таких нападок.

– Кукла московская, ты зачем сюда приехала? – поинтересовался он, заглядывая ей прямо в лицо.

– К тетке…

– Вот и сиди дома! И нечего ходить там, где тебе не надо ходить! А лучше уезжай в Москву!

– Давайте… я сама решу, где мне ходить и где мне сидеть, – тихо, но уверенно заявила Тася, глядя в его большие и в тоже время злые глаза.

Федор церемониться не стал, а вновь резко выдал:

– Убирайся отсюда! И чтоб я тебя здесь больше не видел!

– Я никуда не уйду! – стояла на своем девушка. – И я сама решаю, где мне быть и с кем мне пить!

– Что?! – опешил от таких слов мужчина. – Убирайся! А то отнесу и сдам тебя твоему московскому ухажеру! И скажу, чтоб следил за тобой, а то потеряешься здесь!

– Я же потеряюсь, а не вы, – упрямо твердила она.

– Ты знаешь, кто здесь собирается? – кивнул он в сторону дома. – Вся местная пьянь! Утром проснешься и ужаснешься: с кем пила и с кем спала!

Тая ничего не ответила, а только стояла, словно провинившаяся школьница, и не знала, как защитить себя от таких нападок.

– Еще раз купишь бутылку, пожалеешь! – погрозился Тополь и направился к калитке.

А сам на ходу вылил остатки вина на землю, отбросил бутылку в сторону и зашагал вдоль забора. Там свернул в проулок, и вскоре его высокая и крепкая фигура скрылась из виду.

Новгородцева немного постояла, провожая его своим взволнованным взглядом, перевела дыхание, еще раз посмотрела за изгородь, боясь, что он может вернуться обратно, глубоко вдохнула воздуха и пошла в дом.

Александра сидела за столом и плакала.

Таисия подошла, присела рядом и какое-то время молчала, глядя на нее. В душе и сама была взбудоражена неожиданным появлением Федора и таким резким разговором с ним.

– Я его так боюсь! – призналась Боброва, всхлипывая. – Он с моим Сашкой не разлей вода были… Когда тот погиб, стал помогать нам. А теперь вот… грозится детей забрать… Заберет… мне тогда хана…

– Давай бросать пить.