— Нужен. Даже если ты надеешься скинуть все свои проблемы на жениха, а это, к слову, открытое противостояние. Тебе так или иначе придется пересмотреть формирование своих социальных связей, принцесса. Одной невозможно выжить.

— Это если выживу! — зло бросаю я, еще сильнее выворачивая шею, чтобы его не видеть.

Моментально стискивает мой подбородок пальцами, возвращает лицо в прежнее положение.

— Естественно, выживешь! Я планирую затрахать тебя до звезд перед глазами, и заметь, Лея, твоих.

Что?! Да ты охренел!

— А чего ждете? — с ненавистью выплевываю я ему свой ответ.

— Тебя, — внезапно спокойно заявляет он, меняя положение, заваливаясь на бок и притягивая меня к себе спиной. — Так будет теплее, — накрывает меня полой своей куртки. — Захочешь в туалет, разбуди. Вода в рюкзаке. Все, спать.

«Не дождешься...» — отшиваю я его про себя во избежание продолжения провокационного разговора, откусываю шоколад и протягиваю остаток через плечо.

Несколько секунд, и он его забирает.

Вот так-то...

А спустя еще минут десять утыкается мне в затылок и... засыпает.

Охренеть!

Подумаешь, ну, покушение... ну, погоня со стрельбой... Главное — здоровый, мать его, сон!

— Принцесса, просыпайся. — Я вздрагиваю от незнакомого шепота прямо над ухом.

Нет... Не незнакомого.

— Уже пора. Надо заранее осмотреть ваш парк. Твое архитектурное мышление, конечно, хорошо, но надо бы оценить его с точки зрения физических возможностей.

— Хорошо, — протираю глаза я.

Темно.

Шесть тридцать.

До пробежки Андрея еще полтора часа. Я бы предпочла проснуться за пять минут, чтобы потом сразу же получить либо нож в спину, либо крепкие, надежные объятия.

Но вопрос, что делать дальше, актуален при любом раскладе.

— Можно мне выйти?

— Не боишься подпортить эстетику двора?

— Думаю, немного цвета пойдет ему только на пользу, — отфыркиваюсь я, выбираясь из машины.

Вдох.

Чистый, зимний, морозный воздух.

Сколько сил и средств было вложено, чтобы привести все показатели к европейским экологическим нормам.

Отхожу ближе к занесенной снегом клумбе, зачерпываю ладонями снег и прикладываю его к щекам.

Я обожаю этот город, то, во что мы его превратили. А сколько еще нереализованных планов, идей, проектов! И все ведь было прекрасно...

Но кто-то посчитал, что слишком.

Возвращаюсь в машину, полная решимости выяснить, кто же эта тварь!

— Надо почаще выпускать тебя на улицу, — естественно, не удерживается от того, чтобы не прокомментировать, Таир. — Готова свернуть горы?

— И шею... тому, кто за этим стоит.

— Ого! Вот теперь я вижу, что отец не зря назвал тебя Леей. Не стыдно друзьям представить.

— Мне нравится ваш оптимизм, — закатываю глаза я. — И, кстати, насчет друзей... Вы так в них уверены? — плачу ему той же монетой за вчерашний психологический сеанс.

— Абсолютно.

— Не думаете, что ваше устранение им тоже на руку?

Мгновенно бычится, медленно разминая шею.

— Нет.

И все. Всю дорогу к парку опять гробовая тишина.

К лучшему.

Сейчас я меньше всего готова реагировать на его выпады.

Сейчас я вообще не хочу ни на что реагировать! Можно мне все-таки проснуться?!

— Слушай внимательно! — прерывает молчание Таир, когда мы полностью объезжаем парк, даже не притормаживая, но я все-таки успеваю ткнуть в два места, о которых упоминала ранее.

— Здесь уже стоят две машины вне зоны паркинга. А у вас, я так понимаю, это нонсенс. Поздравляю, Лея, тебя ждут! Первое место не подходит, ты тупо застрянешь в клумбе. Второе лучше, но ты же понимаешь, что это только при условии бежать в полную силу?

— Да.

— Ты умеешь бегать?

— У меня неплохая физическая подготовка.

— Дай угадаю. Йога?