— В восемь.

— Осмотрим парк за два часа до.

— Вы пойдете со мной?

— Конечно! Я такое не пропущу!

Опять укоризненный взгляд исподлобья.

— А сейчас, — сворачиваю я на территорию комплекса и паркуюсь недалеко от въезда, — спать! Но у меня для тебя кое-что есть, — тяну с заднего сиденья рюкзак, прихваченный из магазина спортивной одежды, и, достав из него шоколадку, протягиваю Лее.

— Сп-пасибо... — теряется она, но берет и, в один миг разделавшись с оберткой, вонзает свои зубки в уголок, но при этом откусывает приличный кусок.

— Не смущает, что ворованное? — под*бываю я.

— Заткнитесь! — мягко хамит она, продолжая рассасывать шоколад.

Бл*ть!

Вот так же бы... меня... сейчас...

Превратив заднее сиденье в диван, перебираюсь на него и вольготно растягиваюсь во весь рост.

— Останемся здесь. Тачка приметная. Уверен, кроме тебя, ее хозяина знают все. Так дадим же им повод для сплетен!

Ноль внимания на мои слова, зато повторный шелест фольги.

Приподнимаюсь, дотрагиваюсь до регулятора ее сиденья и резко его опускаю.

Тихое «ой», и я перетягиваю принцессу к себе, укладывая на лопатки и слегка прижимая своим боком.

Перепачканные шоколадом губы окончательно лишают разума, и я...

***

Лея

Смотрю, как расширяются его зрачки, и перестаю дышать, потому что кажется, что одно движение, и он сорвется, как там, в офисе.

Еще бы остановить сердце, чтобы от страха не пробивало своими ударами обе наших куртки и не провоцировало еще сильнее.

Его обжигающее дыхание, в отличие от отсутствующего моего, говорит об одном: отказаться от своего желания ему сейчас в тысячу раз сложнее, чем его осуществить.

Да и зачем?

Опускается еще ниже...

Ну? Какого черта изматывать жертву страхом?!

Урод!

Страх резко перерастает в злость.

Вот ведь животное! Вообще не привык ни в чем себе отказывать!

Прикосновение к губам...

И...

Сначала даже не могу понять, что он делает.

Протяжное скольжение языком по нижней губе туда-обратно.

Новая техника поцелуев у извращенцев?

Точно, потому что он переходит на подбородок, а следом касается щеки.

— Жадная. Даже не поделилась. Пришлось довольствоваться оставшимся, — он с ухмылкой приподнимается на локте, облизывая уже свои губы, но так и не выпуская меня из-под себя.

— Я не... — судорожно пихаю ему под нос шоколадку, которую так и не выпустила из своей руки.

— Не нужно.

Он что, обиделся?!

Господи, будто бы недостаточно всего этого кошмара! Так еще и это!

— Не морочьте голову! Здесь как раз половина! Я думала, раз уж вы нашли шоколад для меня, то для себя и подавно, — праведно пыхчу я из очень неудобного положения снизу.

— Все твои мужчины делали так? — во взгляде Таира появляется оттенок презрения.

— Я не буду обсуждать с вами «своих» мужчин.

— И опять зря, принцесса. Это помогло бы выяснить, на кого конкретно ты можешь рассчитывать. Вот, например... Европа. У тебя же был кто-то во время учебы? Больше шансов, что руки твоего дядюшки не добрались дотуда.

Отворачиваюсь.

— Плохо расстались? — как наглый, навязчивый психолог начинает допытываться он.

— Нет. Все связи в Европе исключительно приятельские. Мне не к кому там обратиться.

— То есть ты хочешь сказать, у тебя нет ни друзей, ни подруг, ни просто людей с добрым к тебе отношением?

— Не передергивайте! — взрываюсь я, резко пытаясь спихнуть этого умника вбок, но ничего не выходит.

— Я говорю то, что вижу. В окружении молодой, симпатичной, состоятельной девушки внезапно оказывается только два человека, которых она вспоминает в минуту опасности. И они же первые претенденты на предательство.

— Повторяю, мне не нужен ваш психологический разбор, — гневно фыркаю я, потому что он вновь бьет по самому больному.