– Так вот в чем дело! Вот почему ты так побледнел, когда я тебе сказала, что ты похож на того мужика с портрета…
– Ну да! Я не потому изменился в лице, что на него похож, а потому, что он выглядел так, как мой призрак, одежда и все остальное.
– Да-да, понимаю… – тихонько сказала она и опять смолкла.
Они выпили еще вина, обсудили странное приключение Андрея, а потом она засобиралась домой. Он расплатился с официантом, и они направились к Балтийскому вокзалу. Электричка стояла возле платформы, призывно сверкая огнями. Они забрались в вагон и сели на скамью, касаясь друг друга плечами. Говорить не хотелось. Обоим было хорошо. Хотелось просто сидеть вот так, рядом, и ни о чем не думать. Электричка свистнула предупредительно и тронулась с места.
– Ой, а ты как же? – встрепенулась Агриппина.
– Как истинный джентльмен, я должен тебя проводить, – сказал он. И кивнул на окно: – Ночь на дворе, мало ли что… – Про себя же подумал, что переночует у Володи или Сергея. В крайнем случае перекантуется на Московском вокзале.
Электричка плавно набирала ход, колеса постукивали на стыках рельсов, навевая дремоту. Агриппина смотрела в темное окно, где изредка возникали и затем исчезали во мраке огни фонарей. Он поглядывал на ее милый профиль и понимал, что влюбился, как школьник. Единственное, чего ему отчаянно хотелось, так это быть рядом с этой прелестной молодой женщиной, слушать ее голос или просто вот так сидеть подле нее и молчать.
Дорожное приключение
На станции Тайцы поезд стоял минут пять. Свет в вагоне устало мерцал.
– Встречного ждём, – пояснил Андрей, упредив вопрос девушки. – Здесь, если ты могла заметить, одноколейка, что до Пудости, что до Можайской.
Она кивнула, проговорила чуть смущённо:
– А я не заметила. Хвалёная журналистская наблюдательность подвела.
– Ты, видимо, давно не ездила по этому маршруту.
– На электричке – давно! Как-то по асфальту привычней, тем более, я на машине…
Андрей прищурился не то что недоверчиво, но как бы несколько удивлённо:
– И где же твоя… твой… С позволения сказать, железный конь?
– Не конь, а девочка. Она у меня женского рода, и прошу не ёрничать. В ремонте, вестимо.
– Дэ-тэ-пэ?
– Оно самое… – вздохнула Агриппина.
– Ты? Или – тебя? – поинтересовался Андрей.
– Меня… На повороте подрезал парнишка-белорус, – ответила она в тот самый момент, как грязно-зелёный вагон встречного поезда застыл по ту сторону окна, а секунду спустя его двери со скрежетом отворились. – Не-ви-но-ватая я! И дознаватель не нужен…
– Серьёзно стукнулась? – обеспокоился Андрей.
– Жива как видишь. Более того – практически здорова. А машина… Да что говорить – могло быть и хуже. Фара вдребезги, бампер помят, крыло поцарапано.
– В общем, есть что ремонтировать, – подытожил Андрей.
– Есть… Но могло быть хуже…
– А виновник, стало быть, иностранец?
– Именно что! Хорошо, я КАСКО оформила, успела буквально за неделю до означенных событий, а то бы…
– Что, могли быть проблемы? – спросил Андрей и, опасаясь быть заподозренным в излишне навязчивом смаковании подробностей, неприятных для девушки, поспешил пояснить. – Я в этих автомобильных тонкостях полный профаниус. Потому и задаю глупые, может быть, вопросы.
Их электричка, наконец, тронулась.
– Да, без КАСКО пришлось бы платить из своего кармана, это как пить дать. Девушка я ныне одинокая, брутальных заступников не имею, а парнишка, как ты справедливо заметил, иностранец и, насколько я поняла, гол как сокол.
– Но теперь всё окей?
– Теперь – надеюсь, что так. Говорю же, не-де-ля прошла, во вторник получила страховку, а в следующую среду всё и приключилось.