– Э-э… мн-э-э… Мадемуазель! Мы тут впервые, не могли бы вы помочь нам найти… – Клара обращалась к деловито постукивавшей каблучками стройной и красивой, будто дорогая кукла, девушке с пышным хвостом волос.

– Ва-ау! – протянула остановившаяся девица, наклоняясь к Кларе и щупая двумя пальчиками рукав ее платьица. – Супер?.. Не супер!

Девушка разочарованно скривила губки и, помахав старухам ручкой, поцокала своими каблучками прочь.

– Юноша! Юноша!! – уже понеслась к еще одному проходящему мимо подтянутому парню Дора. – Нам бы…

– О’кей! – поднял большой палец прохожий в точно такой же бейсболке, как и его предшественник. – Хоу!

– Милая! – решительно преградила Клара путь очередной красотке с золотистыми волосами. – Мы проездом…

– Не супер, – только и сказала та, обходя Клару.

– А-а-а!!! – завопила Дора. – Они тут все на одно лицо, или мы спятили от жары в пустыне. Смотри, все в одинаковых кепках и только и твердят, что «о’кей», «супер – не супер». Хоу-у-у-у!!!

Дора опустилась на асфальт и завыла.

– Может, они эти… клоуны? – неуверенно пробормотала Клара.

– Не «клоуны», а «клоны»! Близнецы однояйцевые.

– Слушай, давай-ка пойдем к тому великану – там, наверное, самый центр. Уж что-нибудь разведаем. – Клара поняла, что пора отвлечь подругу от заводящих ее в тупик рассуждений об одинаковости местных жителей.

– Какой великан? Какой центр?! Великан тоже скажет тебе «хоу!» и пальчик покажет. А тебе покажешь пальчик – ты и засмеешься. Вот тебе и «клоуны»…

Бубня все это через плечо, Дора шагала прямо через улицу, не обращая никакого внимания на то, что ее запросто мог сбить один из множества автомобилей. Вдруг раздался свисток, машины затормозили, а Дора уперлась в кого-то высокого, стоявшего посреди проезжей части. И произошло это точно, когда она произнесла слово «клоуны».

Значит, все было так.

– Вот тебе и «кло… – пробубнила Дора через плечо и уткнулась в кого-то мягкого. Медленно подняв голову, старуха обомлела. – …уны»…

Перед ней стоял, упершись руками в бока и глядя сверху вниз, самый настоящий клоун.

Все в нем вроде бы было в порядке. Костюмчик – разноцветный, с большими пуговицами-помпонами на пузе. Башмаки – огромные, с круглыми носами. Прическа – всклокоченная, рыжая. Перчатки – белые до локтей. Нос – картошкой, красной картошкой. И большие намалеванные губы на бледном от пудры лице.

Вот только что-то здесь было все же не так. Может, волосы торчали как-то уже не задорно, а угрожающе. Может, ботинки были слишком высоко зашнурованы – по-военному. Не исключено, что смущал рот с мрачно опущенными вниз уголками и то ли торчащими наружу острыми зубами, то ли с какими-то крупными стежками суровых ниток.

А возможно, все дело было в больших, скрывавших пол клоунского лица черных очках. Разглядеть сквозь них глаза клоуна было решительно невозможно.

И еще. Настоящему клоуну следовало бы немедленно пройтись прямо по мостовой колесом, упасть на спину и задрыгать в воздухе ногами. Кроме того, неплохо было бы дико захохотать или, на худой конец, зарыдать в два ручья крокодиловыми слезами и обрызгать всех вокруг.

Но он стоял и молча изучал свысока Дору.

А Дора испуганно изучала собственное отражение в кривых стеклах клоунских очков (там ее нос казался еще большим, чем на самом деле). Может быть, из-за того, что этот клоун был так мало похож на настоящего клоуна из цирка, бабки и называли его в дальнейшем не Клоун, а Зомби. Зомби – это такие люди, которых после смерти поднимает из могил злой колдун и отправляет их вредить людям живым. Они совсем ничего не соображают и угрожающе за всеми ходят, вытянув вперед руки. По крайней мере, в кино это выглядит именно так. А настоящих зомби лично я не видел.