Проблема решилась довольно быстро, в один из самых загруженных у Тагира дней. Процедура оказалась несложной, зато весьма унизительной. Ушла из дома я павшей женщиной, а вернулась снова девочкой. Вот только тошноты от себя никуда не делось, не поубавилось.
Черт, как я могла сделать такое? И дело было даже не только в страхе перед темпераментным и властным мужем, а в самой себе. Я никогда не считала подобное нормой, я всегда хотела, чтобы это произошло не просто с кем-то, а с кем-то, кого я люблю и уважаю.
А вышло… вышло, как вышло.
Поздно было сожалеть о содеянном, нужно было как-то жить дальше, и я решила, что сделаю все, что смогу.
Декабрь подкрался незаметно, чересчур быстро, я даже оглянуться не успела, как весь город, все учреждения, все улицы города оказались наряженными и украшенными к празднику. Размах у столицы был совсем иной, нежели в нашем маленьком городке, все сияло, блестело и переливалось радужными красками. Завораживающе красиво. А нас, тем временем, ждал Париж.
Франция… мечта, сказка, не реальность. Еще несколько месяцев назад я бы ни за что не поверила, что отправлюсь туда в самый дорогущий тур, лететь первым классом, да еще и в новогодние каникулы, что были баснословно дорогими.
Тагир не поскупился, отмахнулся от всех моих «слишком дорого», «можно и попроще». В конечном итоге мы выбрали отель с пятью звездами и самый лучший тур из всех, что предлагал туроператор.
Закиров пообещал мне лучший отдых в жизни, пообещал провести по самым красивым местам Парижа, показать самые дивные улочки города, устроить самый потрясающий шопинг. А я в ответ смогла только разрыдаться.
На место страху пришел стыд. Жуткий, жгучий, невыносимый стыд перед человеком, который готов был положить мир к моим ногам и не просил взамен ничего. Тагира проще было бы ненавидеть, если бы он поднимал на меня руку или не выпускал из дома, если бы запретил учебу или отдых с друзьями. Если бы в нем был хоть какой-то чертов долбанный изъян! Но нет… супруг вел себя так, будто был идеальным человеком. У него над головой только нимб не светился!
Проклятье.
Я не могла смотреть ему в глаза. Не могла разговаривать. Могла только плакать, просить прощения и обнимать его, понимая, как низко и подло по отношению к нему я поступила.
Да, он поступил не лучше, но им двигала любовь, и он все делал открыто, а я… напоминала себе трусливую, мерзкую крысу, которая кусала того, кто ее кормил.
Тагир задарил меня подарками, он ни в чем мне не отказывал, он обеспечил всю мою семью, он дал бабуле ту старость, которую она заслуживала и которую она никогда бы не получила от нас с братьями. Сейчас она была в прекрасном горном санатории, где должна была провести почти месяц.
А я… чем отплатила я? Подлой изменой? Обманом? Предательством?
Так не поступали. Так не поступали люди с большой буквы. Но, в этом случае… кем же была я?
Мой поступок ничем было не оправдать. По крайней мере, у меня самой это выходило из рук вон плохо. Да, Тагир поступил жестко, он не оставил выбора, он запретил бежать, отрезал все пути к отступлению, но я… я вонзила в спину пресловутый нож. Заодно покрутила им, когда решила скрыть то, что сделала, и теперь мне было с этим жить.
В постоянном страхе разоблачении. В постоянной ненависти и отвращению к самой себе. И я даже не знала, какое из чувств было хуже…
8. Глава 8
Поездка в Париж оказалась… волшебной. Я не ожидала, что будет так атмосферно, сказочно и незабываемо.
Конечно, первым, что меня поразило, стала Эйфелева Башня. Несомненно, я знала о ее существовании, десятки раз видела ее на фотографиях или в кино, но в живую… это были совершенно другие эмоции и ощущения. Мы отправились туда в первый же день. Тагир не дал мне времени расслабиться и просто поваляться в кровати, заявив, что это успеется дома, и я ни разу не пожалела, что не ослушалась его.