Лейтенант, немного насторожился, уловив, что с ним сейчас проводят поверхностный зондаж.

– То есть, что меня навело на выявление совпадения этих дел?

По интонации Шакулина, капитан ощутил, что сделал слишком очевидный ход и решил несколько снять вдруг возникшее напряжение. Листровский изобразил как можно более доброжелательный взгляд и продолжил:

– Ладно, сыграем в открытую, Сергей. Я просто хочу знать, кто вас навел на материалы о деле 20-х годов, вы же сами не могли об этом догадаться, вы же не имели до этого информации о нем?

Шакулин невольно улыбнулся.

– На самом деле, нет ничего проще, Евгений Павлович. После пятого убийства уже весь город только и обсуждал эту тему. А однажды, я курил у себя на лоджии. У меня лоджия прямо над входом в подъезд. И там разговаривали трое дедков. Вот они как раз меня и надоумили своей беседой. Я решил удостовериться, действительно ли имели место те давние события, и проверил все папки с делами за первую половину двадцатых годов. Ну, и нашел.

Вид Листровского сейчас не выражал ничего, поэтому лейтенант решил добавить еще:

– К тому же потом, я поспрашивал знающих людей.

– Извините, Сергей, – прервал его капитан. – Каких знающих людей?

– Нет, не в этом смысле, информация по нынешнему расследованию никуда не ушла. Я поспрашивал знакомых мне людей, живших в те годы, понимаете? Гражданских людей, неофициально.

Листровский промычал долгое «Угу» и, похоже, что-то решив для себя, снова вспомнил о телефоне, куда незамедлительно переместился его взгляд.

– Хорошо, Сергей, встретимся завтра и обсудим план наших действий, а сегодня соберите вещи на своем старом месте.

– Да, но я вам еще не все рассказал, – поднимаясь с места, пролепетал Шакулин.

– Тогда завтра сначала вы дорасскажите, а потом набросаем план.

– Понял, значит, завтра, а во сколько? – уже почти в дверях кабинета подал голос лейтенант.

– Полагаю, в пол девятого, ведь у вас во столько начинается рабочий день? А на сегодня вы свободны. Так, папку вы мне оставили. Все, можете идти.

Шакулин закрыл за собой дверь.

Капитан вышел из-за стола и подошел к открытому окну. По улице, которую вряд ли можно было назвать особенно оживленной, гремя железяками, проехал очередной трамвай. Листровский проводил его взглядом и, вернувшись обратно к столу, снял трубку телефона и набрал московский номер.

– Да, – в трубке раздался низкий голос.

– Это Листровский, – спокойно сказал капитан.

– Слушаю тебя, Евгений Палыч.

– Предварительно все подтверждается, подробности вечером, этот телефон может прослушиваться.

– Хорошо, – также спокойно ответил ему голос с другого конца провода.

Листровский, думая о чем-то своем, не глядя, положил трубку на телефонный аппарат.

Вечером Листровский набрал все тот же московский номер из выделенной ему служебной квартиры.

– Да, – ответили ему.

– Листровский.

– Ты всегда как часы, капитан, честно говоря, я даже не сомневался, что мой телефон зазвонит сразу же после двенадцатого сигнала.

– Стараюсь, Артем Алексеевич.

Оба говорили неспешно, как бы обдумывая по ходу каждое слово.

– Ну, как, осмотрелся на местности?

– Да, дело несколько путаннее, чем предполагалось, Артем Алексеевич. – Листровский взял небольшую паузу. – У оперативника, ведущего расследование здесь в Златоусте, каким-то образом оказались материалы сорокалетней давности про операцию ВЧК по поимке некоего оборотня.

– Про оборотня? – в голосе собеседника послышалась легкая тревога.

– Да, выяснилось, что в местном архиве сохранились некоторые документы и самое главное – фотографии того дела. – Листровский специально немного помолчал. – А мне-то казалось, что тогда волков отстреливали, в 24-м?