– это некая безопасность, некая уверенность и опять-таки защищённость в религии (как и таква, которая является высшей степенью имана). Когда мы по-русски говорим «вера», то подразумеваем как раз-таки нечто не безопасное и не защищённое, нечто такое, в чём не обязательно может быть уверенность. Есть вера – и есть знание, и они могут быть противоположными друг другу. Верят, как правило, в то, чего не знают. А иначе это уже не вера, а знание. Так в русском языке.

Но арабское слово «иман» означает именно знание. Иман – это знание того, во что я верю. А потому это слово происходит от глагола, указывающего на «безопасность». Я нахожусь в безопасности в своей вере, потому что я не просто «верю» в это, но знаю это. Я уверен и убеждён в существовании Аллаха, в Судном Дне, в Посланнике Аллаха (С), в двенадцати Имамах, в сокрытии Последнего Имама. Я знаю это, а не просто верю в это. Всё это входит в смысл арабского слова «иман».

И если мы хотим определить, что такое иман, то лучше всего будет сказать следующее: иман – это подтверждение и признание всего, что является истиной, и отвержение всего, что является ложью. Это иман. И подтверждение и признание, равно как и отвержение, означает тут не только подтверждение или отвержение сердцем, но и языком и делом. Всё это входит в иман. Как говорит Имам Али (А): «Иман – это познание сердцем, подтверждение языком и действия в соответствии с основами (то есть тем, во что веришь)».

А потому хадис говорит, что Аллах предписал иман всем творениям и всем людям. Всем. Если бы это была просто вера, то как можно предписать веру? Человек может сказать: ну не могу я поверить в это, не получается… Вера – дело добровольное, хочу, верю в Бога, хочу, верю в миллион идолов или вообще ни во что не верю.

Но тут речь идёт не о вере, точнее, не о том, что понимает под верой русский язык и многие другие языки. Иман – это именно (повторим снова) подтверждение и признание всего, что является истиной, и отвержение всего, что является ложью. Человек знает истину, и человек знает ложь. Это заложено Творцом в его Фитру, в его природу. Нет ни одного человека, который не понимал бы, что истина – это истина, а ложь – это ложь, когда он слышит о них. А когда он слышит о них и когда они доходят до него с помощью ясных аргументов и доводов, он обязан принять их, обязан стать мумином в них, проявить иман в них. Обязан! Это не вопрос желания или нежелания. Всевышний спросит с каждого из них, если они не проявляли этот иман.

Почему они не проявляют этот иман – другой вопрос. Каждый человек своим разумом, то есть своим внутренним доводом, вложенным в него Всевышним, понимает истину, когда он слышит о ней, но в то же самое время своей второй приобретённой природой, которую он сам создал в себе посредством своих злых помыслов и деяний, отвергает эту истину и не проявляет иман в неё. Каковы эти помыслы и деяния? Это страсти, низменные интересы, обман и самообман, ложь, лицемерие, корысть, трусость и так далее. Всеми этими качествами человек отторгает истину, хотя, повторяю, внутренне он понимает и принимает её. Это подобно тому, как свет солнца, попав в грязное и почерневшее зеркало, тоже отразится в нем в грязном и чёрном виде, то есть станет вместо света его противоположностью. И таковы слова Иблиса: «Я прикажу им, и они исказят творение Аллаха» (4: 119) – как чёрное зеркало искажает свет.

Слова Иблис об «искажении творения Аллаха» подобны тому, как кто-то сказал бы: «Я нанесу на это белое и сверкающее зеркало чёрный цвет, так что оно перестанет отражать свет Солнца». Зеркало то же самое, и свет Солнца тот же самый, но чернота мешает первому отражать второй.