Позавтракал и решил за этот – третий – день, рассвета не дожидаться и, имея за плечами только один рюкзак, «рвануть» и пробежать километров пятнадцать, чтобы уйти на тридцать километров от «эпицентра».

Но в это желание вклинилась природа, создавшая на последнем отрезке пути более пересечённую местность. Почти сразу же почти ровное русло какого-то древнего водотока принялось вилять. Пришлось перебраться в соседнюю промоину, которая сразу же попыталась уйти куда-то далеко в сторону, обнаружив тенденцию к повороту на север. Если следовать этим блужданиям, то общее направление движения могло оказаться далеко не южным. В этом положении трудно будет уследить, куда можно забраться. Поэтому сразу же пришлось несколько раз переваливать через невысокие отвершки хребта.

… На каком-то отрезке Никита неожиданно обнаружил, что идти стало труднее, а через несколько метров и, вообще, невозможно. Поднял голову и увидел перед собой начало склона, который запросто перепрыгнуть будет очень трудно. Снял рюкзак и внимательно осмотрелся. Перед ним «высился» увал, обтекавшийся справа почти горизонтальной снежной полосой, покрытой редким жердевым лесом. Полосу эту он уже перешёл и на несколько метров поднялся на склон увала. Никита прикинул: на преодоление этого препятствия в «лоб» могли уйти последние силы. Обход потребует меньше энергии, но может увести далеко в сторону от основного – южного – направления. Перед ним встал главный вопрос сказок: Прямо пойдешь… направо пойдешь… Что же выбрать? Идти в лоб или обойти увал справа?

Взвесив все «за» и «против», нашёл промежуточное решение: оставил рюкзак на месте, наметил направление на юг и налегке перевалил через увал. Прошел еще пятьдесят метров, продолжая южное направление, сделал затеску, утоптал снег вокруг дерева, чтобы заметней обозначить трассу и вернулся тем же путём. Хотел вернуться к рюкзаку, обойдя увал понизу, но побоялся заблудиться.

Добравшись до рюкзака, спокойно – по низу – вышел на утоптанную площадку. Весь обход оказался в четыре раза длиннее перевала, но, потратив на него полчаса времени, Никита сохранил силы. Через три часа, отмерив от места ночёвки, напрямую, почти четыре километра, подкормился кусочком сала (пятьдесят грамм) со ста граммами хлеба.

«Второй» завтрак: Сало – 50г. – 430ккал; Хлеб – 100г. – 250ккал. Всего 680ккал.

После этого Никита редко спрямлял путь, не решаясь брать препятствия в «лоб». Стремился обойти их по низу, выбирая путь, где идти легче. Основным условием было только сохранение общего южного направления. К обеду устал так, что уже совсем не замечал ни следов, ни окружающей обстановки. Больше смотрел, под ноги, и лишь изредка поднимал голову, чтобы увидеть, что мешает движению или почему стало труднее идти… Стало тепло, даже жарко. К обеду стрелка на термометре-брелке опустилась ниже пятиградусной отметки, но дальше не двигалась. Никита снял куртку от тренировочного костюма и накинул её на рюкзак. Периодически расстегивая полушубок, выпускал лишнее тепло…

Пообедал холодной кашей с тушёнкой (двести и сто десять граммов соответственно). Запил «чаем» из термоса с половиной плитки шоколада.

Записал. Обед: Тушёнка – 110г. – 75ккал; Каша – 200г. – 220ккал; Шоколад – 50г. – 250ккал; Хлеб – 100г. – 250 ккал. Всего: 795ккал.

После обеда продолжал идти, по-прежнему не поднимая головы и никого не опасаясь, так как увиденные вчера обгоревшие трупы убеждали, что жизни вокруг нет, что он остался один и, возможно, скоро должен умереть с голоду… Никто не мог ему ничего подсказать, помочь, поддержать – делом, или даже советом…