Мужчина остервенело стиснул кулаки. И зубы.

Да так сильно, что желваки ходуном заходили.

«Все провинились! Все вокруг!»

— Нет! — прокаркал охрипшим голосом – в глотку будто битого стекла напихали. — Все хорошо!

Но Артем явно сомневался. Нервно переминаясь с ноги на ногу, он с преувеличенным интересом уставился на свои пальцы. Его плечи поникли.

Не в силах наблюдать за этим, Каримов приподнял его лицо за подбородок.

— Никогда не опускай головы! — велел строго. — Пусть другие опускают!

— Хорошо… а ты на меня не злишься?

«Разве я могу? Ты ведь так сильно похож на своего отца! На брата, которого у меня отняли! На брата, которого я не смог защитить! Я вижу в тебе его. Те же глаза. Нос. Брови. Ты так же поджимаешь губы, когда волнуешься. Нет, я не злюсь – я в гребаной ярости! Но… не на тебя!»

Стараясь не выказать своей собственной слабости, он погладил мальца по голове, взъерошив своей грубой пятерней его чуть отросшие волосы:

— Не злюсь.

— Правда?

Марат кивнул:

— Ты не сделал ничего, за что я мог бы злиться на тебя.

Малой облегченно вздохнул. Затем, не дав опомниться, забрался к нему на колени и ласково прильнул к его плечу. Он в свою очередь покровительственно стиснул племянника в своих объятиях.

А в следующий миг услышал тихое:

— Ты не бросишь меня? Никогда?

Мужчина замер. Его чертово сердце болезненно сжалось за ребрами.

— Артем? — отозвался настороженно, когда смог наконец-то сделать полноценный вздох. — Откуда в твоей голове такие мысли?

Мальчуган тяжело вздохнул:

— Так ребята в саду говорят!

— Нашел кого слушать! — невольно повысил голос, едва сдерживаясь от более крепких выражений. — Взрослый парень, а всяким задирам веришь!

— Но они…

— Они не могут знать, как сильно ты мне дорог!

Артем улыбнулся. Хотел что-то сказать, но не успел – хлопнула входная дверь. Встрепенувшись, он соскользнул с его колен и рванул в сторону выхода с громкими воплями:

— Это бабушка? Бабуля пришла?

Каримов поднялся следом и потянулся, разминая затекшие мышцы.

— Не знаю! — подмигнул племяннику. — Пошли проверим, что ли?

***

Через несколько минут они спустились на первый этаж. Мать мужчины – Таисия Семеновна – к этому моменту уже успела снять обувь и верхнюю одежду. Завидев их, женщина первым делом обняла и поцеловала сына, выказывая ему свою любовь и уважение. А после подхватила на руки внука и принялась ворковать уже с ним, без конца приговаривая:

— Ах ты мой дорогой! Ты ж мой родненький! Как дела у моего внучка?

Малец повис на ней, искренне улыбаясь и задорно хохоча.

— Все хорошо! Мне сегодня снилась мама! Она смотрела на меня с неба!

— С какого еще неба, сынок? — нахмурилась женщина.

Артем тыкнул пальцем вверх и с благоговением повторил:

— С того, где они с папой теперь живут!

— А-а-а! — задумчиво протянула она. Затем, поставив ребенка на пол, строго велела: — Ступай-ка поиграй в свои игрушки, Темочка! Мне нужно поговорить с твоим дядей с глазу на глаз.

Послушно кивнув, тот проворно удалился.

А Таисия Семеновна с укором посмотрела на своего сына.

— И как прикажешь это понимать?

Марат невозмутимо уставился на миниатюрную, почти «полутораметровую» родительницу с высоты своего роста.

— Что именно?

— Ты сказал ребенку, что его мать умерла!

Мужчина раздраженно отмахнулся от ее слов:

— А что я должен был сказать?

— Правду!

— Правду? — дикий хохот. — Ты, должно быть, шутишь?

— Да, правду, Марат! Ты должен был сказать правду! Но… как-то очень аккуратно. Завуалированно. Его мать жива! И он имеет право…

— Только мне решать, кто и на что имеет право в моей семье!

— Ты ее сперва создай! — строго обрубила она его. — А потом решай!