– А ты чего это моё место занял, Миша? – не здороваясь и не меняя даже для приличия лица, поинтересовался Аркадий.

– Здоров, здоров, да садись уже рядом, – зашикал на него Миша, не спуская глаз с удочки. – Ах ты, крокодил! Ушёл, а!

Миша выдернул пустую удочку со съеденным червём.

– Вот же, крокодил! – повторил он

Крокодилами Миша обзывал всех, и в деревне это хорошо знали. Он называл так попавшую под горячую руку жену Стасю, обоих сыновей и даже маленьких внуков. Мишину собаку, разумеется, тоже звали Крокодилом. Михайло был знатным рыболовом и, как уже было понятно, любую выловленную им рыбу, невзирая на её происхождение, обязательно нарекал крокодилом. Это, любимое им, ругательство ему даже шло, но окончательно прилипло к нему в качестве прозвища после одной истории, однажды произошедшей на берегу Раставицы таким же погожим летним днём…

***********

В то, вроде бы поначалу задавшееся, утро, Михайло, взяв пару удилищ и банку червей, отправился на любимое место к реке. Закинув удочки, он сразу погрузился в самые сокровенные, приходящие любому рыбаку лишь на рыбалке, мысли. О чём думают рыбаки, сидя часами у воды, никто никогда не узнает, но совершено ясно, что совсем не о рыбе.

– Греет как, – охватив взглядом синее таборовское небо, стянул с себя утреннюю телогрейку Миша. – Добрый денёк выйдет.

Не клевало, и вместо поплавков нос Михайло начал опускаться всё ниже, когда один из них вдруг юркнул и исчез с поверхности воды. Но ведь рыбак на то и рыбак, чтобы видеть цель даже закрытым глазом. Миша, как опытный снайпер, дремавший лишь наполовину, подождал ещё секунду и резко выдернул удочку с добычей.

– Иди сюды, крокодил, – разглядывая летящую по воздуху рыбу, голосом чемпиона произнёс рыбак, удовлетворённый первым утренним карасиком.

В то же самое мгновение второй крючок захватил другой крокодил, таща поплавок вниз. Михайло тут же ловким движением забросил первую удочку с рыбой через плечо, и принялся выуживать вторую.

– Иди ко мне, не бойся, – почти ласково шептал он повисшей над водой и готовой поверить ему на слово рыбе. – А может я тебя и не съем, вдруг ты золотая?

Ко всему прочему Миша не только ловил, но ещё и разговаривал с рыбами, и про эту Мишину особенность рыбаки знали, крутя у виска пальцем. Особенность появилась у Михайло в раннем детстве, когда его родная бабка Василиса, а попросту баба Вася, читала ему наизусть сказки. Бабка давно померла, Михайло вырос, но сказка почему-то осталась в его душе.

Первый добытый карась бился в зелёной траве, ожидая своей рыбьей участи. Но Миша Крокодил, как оказалось, был в это утро на берегу не один. За ним внимательно наблюдал юраковский кот Марко. Чтобы попусту не ломать голову, таборовчане звали этим именем абсолютно всех котов в селе, приписывая каждому лишь фамилию хозяина. Котов было много, а про кошачьи святки никто здесь отродясь не слыхивал. Марко, наконец, решил рискнуть. Улучив момент, он шмыгнул из засады и, подобравшись на опасное расстояние, схватил законный Мишин улов. Удача улыбалась коту – рыбак был всецело поглощён беседой со второй рыбой, оказавшейся крупнее.

– Ну что, пошли до меня домой? – поднеся к лицу плотвичку, расспрашивал её Михайло. – Молчишь, да? Хорошо тебе было в речке, наверное, да вот не повезло. Жила бы себе и жила, и на что тебе этот червяк дался? Эх, ну ты уж извини.

Карась уже хрустел в кошачьих зубах, когда, вновь убедившись, что рыбы в Раставице не говорят, Миша разочарованно бросил плотвичку в ведро и вспомнил про карасика. Не оборачиваясь, он взмахнул удочкой из-за плеча…