– Господи! – воскликнул Эрл. – Как же мы сможем это сделать? Их же пятеро, а у нас всего две гостевые комнаты, и у нас уже гостит Чарли…

– Нет-нет, – перебил его Чарли. – Скажите им, чтобы приезжали. Я так или иначе собирался ночевать в отеле, к тому же у меня есть еще кое-какие дела, так что я все равно не смог бы у вас остаться.

– Ну, раз так, ладно, – согласился Эрл.

– Конечно, если нужно идти… Нужно – значит, нужно, – подхватила Мод.

– Да, мне еще многое необходимо сделать. Прошу меня извинить. – Не допив свой мартини, Чарли направился к двери, но прежде чем выйти, обернулся и сказал: – Спасибо. Было очень приятно повидать вас. Завидую вашей «упаковке».

– Веди себя прилично, – пошутил Эрл и со вздохом облегчения закрыл дверь за гостем, передернув плечами.

Эрл еще стоял в коридоре, с удивлением размышляя о том, как может измениться человек за сорок лет, когда раздался низкий приятный перезвон дверного колокольчика. Эрл осторожно открыл дверь. На пороге стоял Лу Конверс, подрядчик. На противоположной стороне улицы Чарли Фримен как раз садился в такси.

Лу помахал ему рукой и снова повернулся к Эрлу.

– Привет! Не подумайте, что я напрашиваюсь на ужин. Я вернулся за шляпой. Думаю, что забыл ее в оранжерее.

– Входите, – сказал Эрл, провожая взглядом такси, исчезавшее в направлении центра города. – Мы с Мод как раз собираемся отпраздновать новоселье. Почему бы и вам не остаться на ужин? И кстати, раз уж вы здесь, покажите нам, как работают некоторые устройства.

– Благодарю за приглашение, но меня ждут дома. Однако я, конечно, могу ненадолго задержаться, чтобы объяснить то, что вам непонятно. Жаль только, что Фримен не остался.

Мод подмигнула Эрлу.

– Мы упрашивали его, но он сказал, что у него куча дел.

– Да, мне показалось, что он куда-то спешил. Знаете, – задумчиво произнес Конверс, – с такими людьми, как Фримен, очень непросто общаться. Они заставляют чувствовать себя одновременно и хорошо, и плохо.

– Нет, ты только подумай, Мод! – обратился к жене Эрл. – Лу интуитивно почуял в Чарли то же, что и мы! А что конкретно вы подразумеваете, Лу, под чувствовать себя одновременно и хорошо, и плохо?

– Ну, хорошо – потому что приятно сознавать, что в мире еще есть такие люди, как он, – ответил Конверс, – а плохо – потому что, когда встречаешь такого человека, не можешь не задумываться о том, на что, черт возьми, ушла твоя собственная жизнь.

– Не понял, – озадаченно сказал Эрл.

Конверс пожал плечами.

– Бог свидетель, не все способны посвятить свою жизнь тому, чему посвятил он. Не всем дано стать героями. Но, думая о Фримене, я чувствую, что, наверное, и я мог бы сделать немного больше, чем сделал.

Эрл и Мод переглянулись.

– А что рассказал вам о себе Чарли, Лу? – спросил Эрл.

– Нам со Слоткином не много удалось узнать от него. У нас ведь было всего несколько минут, пока вы с Мод переодевались; я надеялся, что когда-нибудь вы расскажете мне его историю подробней. Единственное, что он успел рассказать, так это то, что последние тридцать лет провел в Китае. А потом я вспомнил, что сегодня утром в газете была опубликована большая статья о нем, только я сначала не сопоставил имена. Вот из этой-то статьи я и узнал, что он отдал все свои деньги на больницу там, в Китае, и руководил ею, пока коммунисты не упрятали его в тюрьму, а потом выкинули из страны. Потрясающая история.

– М-да, – мрачно произнес Эрл, прервав наконец долго стоявшую тишину. – Действительно потрясающая. – Он обнял за талию Мод, не отводившую взгляда от гриля на террасе, и, легонько сжав ее, добавил: – Я говорю: потрясающая история, да, мамочка?